Цветы запоздалые, фраг. 26

Виктору Оскаровичу Войтову (1926-1984)

Его отчетливо я помню
И без сомненья бы узнал,
Но времени сомкнулись волны,
Покрыв забвеньем жизни бал.

И вот сквозь глубину тех лет
Пытаюсь отыскать я след 
Всех тех, с которыми дружил
И до сих пор не позабыл.

Беру их личные дела,
Тревожа милые мне тени…
Жизнь отшумела и прошла,
Как сон, как чудное мгновенье.

Листая желтые страницы,
Я их внимательно читаю,
Воспоминания, как птицы,
С этих страниц ко мне взлетают…

Он был незлобивый мужик,
Хотя немного понимал,
Но как-то я к нему привык
И даже в чем-то уважал.

(К тому ж, по отчеству судя,
Он с белорусского был края,
Прародина там и моя –
Оттуда мать моя родная.)

Все познается ведь в сравненье
И видится на расстоянье,
Всевышний дал ему терпенье
И к собеседнику вниманье.

Потом, уже в  другие лета
Такие были надо мной,
Что вспоминал не раз с тоской
И годы те, и имя это.

Еще запомнил выраженье,
Как говорил он: «Шут, мол, с ним…»,
Дай Бог душе его спасенье
И благоденствие родным.

Но были, были недостатки.
Хоть бравый в прошлом офицер,
Имел характер слабый, шаткий
И, выпивши, всегда хмелел.

Не редко пил в дневное время,
Его коллеги тоже пили,
Не выделялся он меж всеми,
За что его всегда любили.

И умер на пути домой –
Как ангел, смерть ему явилась,
Наверно, был слегка хмельной
И вряд ли понял, что случилось…