Приём
+++
Маме часто в слезах я твердил спозаранку:
«Этот Лёвка меня заманал уже в край!»
И она говорила: «В стеклянную банку,
Крышкой плотно закрыв, ты его убирай.
Чётко это представь. Закрути его ловко!»
И представил. И – чудо! С тех пор никогда
Не лупил меня в школе Синельников Лёвка,
Стороной обходил… И бежали года.
И любого, кто в жизни терзал окаянной,
Чаще – словом, конечно, а кто – кулаком,
Представлял поскорее я в банке стеклянной,
И закручивал крышкой плотней прямиком.
Отставали. Соперник ли, враг – не гонялся.
Словно злых своих сил волшебством лишены.
Может быть, ощущали, как сам я менялся?
Ведь представишь их в банке – не так и страшны.
Мамы нет, больше некому крикнуть: «Осанку!»
Вот и сгорблен брожу средь людей, как зверей,
Чуть чего, их сажая в стеклянную банку.
Тех, кто мучает, бьёт – я под крышку скорей!
Невысокий мой шеф будто злобным был гномом,
Без конца унижал, и хамил, и орал.
И однажды привычным мне с детства приёмом
Я отчаянно в банку садиста убрал.
Стал он сгорблен, как я, на работу являться,
Стал хиреть и вздыхать, и со всеми – на вы.
И народ на работе устал удивляться…
Но совсем разболелся начальник, увы.
В кабинет меня вызвал, обложенный ватой,
Серый, жалкий, худой. И, пытаясь вставать,
Рухнул в кресло, и мне прошептал: «Виноватый...
Я вас крышку молю иногда открывать...»
Свидетельство о публикации №117110905450