Приём

Посв. Алёне Деревянных


+++

Маме часто в слезах я твердил спозаранку:
«Этот Лёвка меня заманал уже в край!» 
И она говорила: «В стеклянную банку,
Крышкой плотно закрыв, ты его убирай.

Чётко это представь. Закрути его ловко!»
И представил. И – чудо! С тех пор никогда
Не лупил меня в школе Синельников Лёвка,
Стороной обходил…  И бежали года.

И любого, кто в жизни терзал окаянной,
Чаще – словом, конечно, а кто – кулаком,
Представлял поскорее я в банке стеклянной,
И закручивал крышкой плотней прямиком.

Отставали. Соперник ли, враг – не гонялся.
Словно злых своих сил волшебством лишены.
Может быть, ощущали, как сам я менялся?
Ведь представишь их в банке – не так и страшны.

Мамы нет, больше некому крикнуть: «Осанку!»
Вот и сгорблен брожу средь людей, как зверей, 
Чуть чего, их сажая в стеклянную банку.
Тех, кто мучает, бьёт – я под крышку скорей!

Невысокий мой шеф будто злобным был гномом,
Без конца унижал, и хамил, и орал.
И однажды привычным мне с детства приёмом
Я отчаянно в банку садиста убрал.

Стал он сгорблен, как я, на работу являться,
Стал хиреть и вздыхать, и со всеми – на вы.
И народ на работе устал удивляться…
Но совсем разболелся начальник, увы.

В кабинет меня вызвал, обложенный ватой,
Серый, жалкий, худой. И, пытаясь вставать,
Рухнул в кресло, и мне прошептал: «Виноватый...
Я вас крышку молю иногда открывать...»