Скажи - ка кум, а был ли штурм?

Скажи-ка, кум,
а был ли штурм,
великий штурм,
семнадцатого года,
когда бабахнула «Аврора»,
и Керинский  бежал в сорочке,
как мотылек в прозрачной ночке,
когда двуглавого орла,
срывала шумная толпа,
полуголодная, шальная,
от все возможности хмельная,
а в Смольном Ленин ждал рассвета,
а в Зимнем царь не знал расстрела,
стирая краски у прицела.

Ведь было это все не даром,
и флаг алел над нашим шаром,
и Русь свободою дышала,
и интервентов в шею гнала,
поручик, адмирал, матрос,
все целовалися в засос,
сословий нет, сплошное братство,
«а на обломках самовластья»,
лилась рекой народа кровь,
и был разрушен каждый кров,
в ладоши хлопала Европа,
танцуем, опа, опа, опа,
и с юга, запада, востока,
напали все на Русь без Бога.

Ни храмов, ни царя, лишь продразверстка,
могилы да кресты у перекрестка,
но русский дух не сокрушим,
как не ложи на карты грим,
сквозь толщу льда и поле мин,
под пули в рост шел исполин,
и захлебнулась мировая,
та первая, у каравая.
заколосились вновь поля,
и пух бросали тополя.
в тайге рубили города,
дышала паром целина,
народ воспрянул из руин,
взлетев, как  журавлиный клин.

Ты помнишь кум нам объявили,
сегодня Киев в ночь бомбили,
и встала Русь на бой смертельный,
у сердца пряча крест нательный
Рекой опять лилася кровь
И был разрушен каждый кров.
Освенцим, Бухенвальд, Хатынь
И в каждом доме сгинул сын.
И Сталин принимал парад,
И шли войска под залпы град.
Ты помнишь кум, был взят Рейхстаг,
и взвился в небо алый стяг.
 Весна, любовь бурлила в венах,
а ненависть к фашистам в генах.

И вот,  столетний юбилей,
ты, кум, в стакан вина налей,
да балалаечку подай,
родную мать не выбирай,
она дается нам  одна,
и стоя, выпьем мы до дна,
прощая тех, кто брал дворец,
снимал с царя святой венец,
бросал на землю купола,
где прорастала лебеда.
и вечные зажжем огни,
не зарекаясь от сумы.
Все это родиной зовется,
И пусть стакан на счастье бьется.

А на обломках старой власти,
вновь прорастает наше братство,
звучит над Русью благовест.
и золотом сияет  крест.