Пушкину

Твоих костей червяк уже не гложет,
Душа – парит над миром темных сил.
Как ты писал – теперь никто не может,
И вряд ли любит кто, как ты любил.

Мне кажется, что ты в тот вечер черный –
Всезнающий, бестрепетный творец –
Писал: «Паду ли я, стрелой пронзенный?..»
И чувствовал уж роковой свинец.

Зачем, зачем искал ты встречи с пулей?
С копьем себя рисуя, на коне,
Ты словно жаждал, чтоб тебя распнули,
Стремился к смерти, как Руслан к княжне.

А может быть, порывистой душою
«Смерть – женщина, - наивно думал ты, -
Она – как приключение большое,
К тому же – гений чистой красоты…»

Эх, знать бы, что ты встретил там, за гробом,
Куда любой страшится отойти,
Но между тем, - мы это знаем оба, -
Туда ведут земные все пути.

Возможно, ты весьма разочарован,
Всевечный мрак тебе не по нутру,
Ты рвешься к нам, цепями хлада скован,
К земному лучезарному костру,

А может, как Ратмир ты в русской бане,
Под сладостный и колдовской напев,
В жаре, в цветами пахнущем тумане
Вкушаешь Рай средь томных, нежных дев…

Но хочется мне, грешному, поверить,
Что, миновавши Цербера оскал,
Проникнув в Рая золотые двери,
Ты там предел Гармонии сыскал…