мы всё переживем

а я буду носить рубашку голубого цвета и ездить на сто пятнадцатом маршруте, продолжая на заднем ряду автобуса посвящать тебе куплеты, а после признаваться, мол, это все в шутку. смотреть в окно и узнавать тебя в каждом слове «люблю». а нет, послышалось. зато узнавать в чёрных пальто и по кареглазому журавлю. а на завтра проснулся тот, кто хотел не проснуться. с надеждами, что ты дома, любима и любишь. а я, будто и есть тот самый чацкий, застрявший в веке минувшем. а наверное, ты сейчас пьёшь чёрный чай с тремя ложками сахара и прикуриваешь от жёлтого крикета сигарету. а в моей груди расцветает сакура каждый раз, когда я вижу твои ответы. а ты вновь напиши мне через два месяца, словно все по-прежнему. снова нарисую тебя на высокой лестнице и совру, что делать мне было нечего. и подпишу на каждой ступеньке слова из алфавита, где лишь одна буква - тринадцатая. в голове всплывёт какая-то песня и мои мольбы к тебе просто остаться.

«мы все переживем»

да не переживём мы ничего никогда. и если я насовсем перестану писать, ты будешь напоминать о себе изредка. и я просто скажу опять, что люблю сигареты, которые ты куришь, хотя от каждого вдоха сердце так разрывается, ведь в голове между затяжками ты меня поцелуешь. а твои губы с привкусом боли не заменяются. кстати, прости, я совсем прокурил свой голос. да, и прости, что я вновь тебе в ночь пишу. я влюбился в немое пространство, так что, скажи ему, что я больше тебя не люблю. ну а мне расскажи, как он тебя сладко целует. чтобы я жадно скучал и считал до тебя такси. да, мне плохо, а ты просто не думай. да, я простил твоё «никогда», прости. ты пройдёшь, как дожди в сентябре, очень плавно, но мимо. под ногтями осколки флакона твоих духов. навечно в часах семь ноль шесть застынет, когда я перестану писать для тебя стихов. мы соврём, что у нас с тобой все нормально, под потолком увядает кружево. и знал, что так будет, я изначально, теперь ведь мы просто дружим. а мне лишь бы тебя в толпе прохожих более не встретить. я больше не выдержу твоих взглядов. как в одном каком-нибудь популярном сонете, все закончиться так, как мне точно не надо. ты ушла от меня, но не отпустила. я покинул тебя весь в слезах и стекле. и даже если меня ты когда-то простила, то увидев на сыне голубую рубашку, ты вспомнишь о мне?