Дедушкина книга

ДЕДУШКИНА КНИГА*

«О чём бы ни писал автор, он всегда пишет о себе». (Из беседы с мудрецом)

– Ася! Где тебя носит? Уроки выучила? Пусть отец проверит! – пронёсся лавиной из комнаты по длинному коридору коммуналки голос матери навстречу хлопнувшей двери. Соседи, две интеллигентные пожилые женщины, только молча покачали головой, вздрогнув от пронзительного крика, понимая, что увещевать Иду бесполезно – бригадир на производстве, она и дома бригадир!

Ася была полной противоположностью матери и внешностью и характером. Ида – маленькая, худенькая, «дитя войны», с тонкими светлыми волосами, которых она стеснялась, приплетая косу и укладывая её вокруг головы. Дочь росла значительно выше родителей, была дородной, с густыми русыми волнистыми волосами, которые ей всегда постригали, «чтоб не мучиться» с причёской. Ходила неторопливо, стараясь никого не потревожить, как разведчица.

– Вся в отца! – говорила мать, – ноготки и пальчики!

Порывистая Ида никогда не сидела без дела. То готовит, то шьёт, то надумает переставить мебель или сменить обои в комнате. Если муж и дочь «путались под ногами» в единственный воскресный выходной, Ида отправляла одного за продуктами, другую гулять, наказывая вслед:

– Ася, долго не гуляй! Подруг не води, на улице грязно!

– Рудик! Молоко восстановленное не покупай, бери только по двадцать восемь копеек из бочки, да ливерную колбасу не бери – солона, лучше – «любительской», если с душком, отварим, посытнее со шпиком-то!

Ася, вздохнув, поднималась со второго этажа на четвёртый к своей ровеснице, Лике, и звала её на улицу. Лика не торопилась выходить, она хватала подружку за руку и затаскивала её к себе в квартиру.

У подруги семья большая: Лика, Алёшка, её младший брат, мама, бабушка и дедушка. Отца у неё давно не было, ушёл в новую семью после рождения Алёши, но каждый месяц навещал детей, приносил деньги и сладости. Ликина семья занимала две большие смежные комнаты в коммунальной квартире, а в двух других жила молодая пара с маленькой дочкой.

Бабушка Дуся, увидев Асю, расцвела доброй улыбкой, подошла и, приобняв девочку, подтолкнула её в гостиную. Усадив за большой круглый стол, принесла вазу с вафлями и конфетами, поставила небольшие чашки с блюдечками из белого фарфора с золотой каёмкой по краям. Налив чаю, бабушка стала спрашивать Асю про школу, про здоровье родителей и соседей. Ася отвечала, что в школе всё хорошо, кроме арифметики, не даётся ей этот предмет, а вот по чтению и русскому языку – отличница, да ещё – по пению лучше всех, учительница-скрипачка хвалит её. Из соседней комнаты раздался голос дедушки Гены:

– Мать! Принеси-ка мне книгу!

Бабушка неспешно поднялась с места, как барыня, с достоинством, и достала из старинного шкафа-бюро амбарную тетрадь и ручку, тихо сообщив:

– Наш дедушка пишет исторический роман «Отцы и деды», уже второй том завершает. Он – писатель!

Ася не могла поверить, что дедушка Гена, высокий, худой, лысоватый старик, живущий с ней в одном подъезде, может быть писателем. Она думала, что писатели живут в отдельных домах, где им не мешают родственники и соседи писать свои книги. У них должна быть большая библиотека (во всю стену!) и много книг с их фамилией. А у Ликиного деда даже комнаты своей нет, и книги его – рукописные.

– Подойди сюда, дочка, – ласково говорит дедушка Гена, – знаешь ли, что это будет за книга?

Ася слушает, внимательно глядя в голубые подслеповатые глаза дедушки.

– Эта книга о моей жизни и о моих предках-дворянах.

– А кто такие дворяне? – спрашивает Ася.

– Дворяне – благородные люди, служившие при царском дворе. Дети их получали хорошее образование, но когда свершилась революция, многих дворян истребили те, кто пришёл к власти. Но потомков их не истребить, хотя бы их убивали и сажали в тюрьмы! Вот об этом я пишу…

– А когда книга будет напечатана? Я хочу её прочитать!

– Будет ли напечатана книга для меня неважно, да и кто захочет сейчас напечатать правду? – говорит дедушка и внезапно заходится кашлем.

– Гена! – вмешивается бабушка Дуся, – тебе нельзя волноваться, у тебя – сердце!

Ася поджимает толстые губы, на лбу собираются складки… Она тщетно пытается понять, кто такие дворяне, и чем интересна книга о них. Ей восемь лет, папа у неё детдомовский, а мама из крестьянской семьи. Дедушка Гена с таким восхищением произносит «дворяне!», что Ася начинает размышлять, кто из дворян живёт в её квартире.

– Наверное, – думает Ася, – дворяне – это вежливые люди, они не кричат на детей, некоторые из них пишут книги… А папа пишет стихи… Наверное, папа тоже из дворян, только он не знает об этом!

Но папа знал свои корни. Он рано остался сиротой. После смерти матери, бабушка увезла папу к себе, в какой-то город в Германии, с трудным названием, которое Ася не могла запомнить. А потом началась война, и бабушка отдала папу в приют, чтобы его не отняли немцы и не отправили в лагерь. Ася знала, что в лагерях плохо, родители её однажды отправляли в лагерь на лето, там были деревянные одноэтажные корпуса, а вода в кранах – на улице и туалет – тоже. Ночью дети боялись ходить в туалет и боялись будить воспитателей, некоторые мёрзли и просыпались мокрыми, их ругали за это и водили в жаркую лагерную баню. Ася привезла из лагеря вшей, и мама их долго выводила керосином, отчего горела вся голова. Больше она в лагерь не ездила, летом её отправляли в деревню к маминым родителям, в тайгу, где приходилось спасаться от комаров одеколоном «Гвоздика», который быстро выветривался. Поэтому, наверное, папина бабушка отдала его в приют! Только папе не нравилось там, и он сбежал, сел на поезд и уехал в Днепропетровск! А там его поймали милиционеры и отвели в детский дом, где он жил до самой армии. Папа у Аси – герой! В армии он был парашютистом, а ещё он путешественник! Много городов Советского Союза объехал, потому что работал перегонщиком на авторемонтном заводе.

Ася очень грустила, когда папа уезжал в командировку, а когда возвращался, не отходила от него ни на шаг. Папа всегда привозил ей подарок: мягкую игрушку, интересную книгу с картинками, а однажды привёз железный барабан с палочками. Он показал, как выбивать дробь, а потом открыл верхнюю крышку барабана, и оказалось, что внутри лежат леденцы «Монпасье» – до самого верха! Вот это действительно – царский подарок! Такие леденцы дети покупали в гастрономе, сэкономив десять копеек от завтрака, но в жестяной баночке их было немного – чуть больше полстакана, а тут – целый барабан! Ох, какой тяжёлый!

– Папа, можно я Лику угощу… и Алёшу?

– Иди, угощай! Тебе одной не справиться! – весело говорит папа и ставит в проигрыватель новую пластинку, купленную в командировке.

Ася возвращается домой с горящими глазами:

– Лике купили пианино! Она будет учиться в музыкальной школе! Я тоже хочу!

Мать окидывает взглядом четыре стены шестнадцатиметровки и спрашивает:

– Ну, и куда мы его поставим?

– Диван выбросим, – говорит папа, – у нас же раскладушка есть!

– Диван нельзя выбрасывать! Гости приедут из деревни – некуда спать уложить, не на пианино же! – отвечает мама.

– Пусть гости у других сестёр поживут, там квартиры отдельные – им же удобнее, да и сёстры зовут к себе, – нерешительно возражает папа.

У матери на глазах выступают слёзы:

– Им там непривычно! Как я живых людей выгоню ради пианино? Как потом, летом, к ним поедем? Куда Асю девать на каникулы?

– Да… Что делать? Может, купим скрипку? Она мало места займёт. Асе надо учиться музыке, у неё хороший слух… – сдаётся папа.

Ася радостно кивает. Вопрос решён!

– Завтра пойдём в музыкальную школу записываться! – обещает папа.

Ася бежит на четвёртый этаж сообщить Лике, что она тоже будет музыкантом, только – скрипачкой! Дедушка Гена говорит, улыбаясь:

– Вот и славно! Выучитесь, и я приду к вам на концерт для скрипки и фортепиано…
Бабушка Дуся вытирает слёзы уголком платка:

– Идите, девочки, погуляйте, дедушке отдохнуть надо.

Лика шепчет Асе:

– Сегодня ночью «скорую» вызывали, у дедушки был сердечный приступ…

Они вприпрыжку бегут по лестнице вниз и врываются в звонкоголосое майское утро. Уже вовсю галдят воробьи, гремят проходящие трамваи, сигналят грузовики зазевавшимся прохожим.

– Куда пойдём? – спрашивает Лика.

– Пойдём в книжный, надо купить нотную тетрадь. У меня десять копеек есть от завтраков. Как думаешь, хватит?

– Может, и хватит… Пойдём!

Тетради стоили пятнадцать и двадцать копеек. Продавец сказала:

– Завтра приходите, никуда тетради не денутся. Музыкантов не так уж много!

– А у меня завтра – день рождения! – неожиданно заявляет Лика.

– Как завтра? А я без подарка…

– Мы никого не зовём. Дедушка болеет.

– Я тебе хоть открытку куплю – нельзя без подарка, – отвечает Ася.

Она выбирает открытку с букетом незабудок за десять копеек с конвертом, на котором написано: «С Днём рождения!»

– Я тебе дома подпишу и положу завтра в почтовый ящик, пусть будет сюрприз!

На другой день Лика перед школой забежала к Асе:

– Привет! Сегодня приходи к нам вечером в пять! Дедушка сказал:

– Будем отмечать день рождения1 Хочу, чтобы у внучки был праздник!

Ася – сразу к отцу:

– Папа! У Лики сегодня день рождения, а я – без подарка!

– Как без подарка? А это что? – смеётся папа, извлекая из письменного стола припрятанную игрушку, – хотел тебе подарить, но тебе в зарплату куплю!

Бархатная каштановая собачка с ключиком! Заведёшь – и начинает бегать по кругу и тявкать.

– Вот это да! – восторженно восклицает Ася, обхватив папину шею, звонко чмокает его в щёку, и, схватив портфель, убегает в школу.

У Лики собралась вся родня. Кроме их семьи, пришёл дядя с женой и сыном. Позвали соседей. Стол, стоявший в передней, раздвинули – он занял всю комнату и быстро наполнился разнообразными вареньями и соленьями, тарелками с сыром и колбасой, сладостями. А в центре красовался «двухэтажный» кремовый торт с розами и надписью: «С днём рождения, Анжелика!» Его делали в единственном городском кафе, где принимали заказы на изготовление тортов с маргариновым кремом.

Ася съела два больших куска и почувствовала подступившую к горлу тошноту. Она быстро собралась уходить, сказав, что надо учить уроки на завтра. Лика с грустью пошла её провожать.

– Меня тошнит, – шепнула Ася.

– Да ты что?!

– Плохо мне… От крема, наверное…

И тут, прямо в подъезде её начало рвать. Лика убежала в квартиру и вернувшись с ведром и тряпкой, стала подтирать пол.

Ася заплакала:

– Весь праздник тебе испортила!

– Перестань! Спасибо, что пришла! Пойдём в выходной в детский парк, там карусели бесплатные!

– Надо дожить, – сказала Ася словами матери и пошла к себе на второй этаж.

Через два дня, в воскресенье, Ася надела нарядное платье, новые, привезённые папой из Москвы, лакированные туфли и пошла, как договаривались, к подружке. Дверь открыла Ликина мама, хотя по графику она должна работать, ведь текстильный комбинат, где она была мастером, работал без выходных…

– Проходи, Ася, – сказала она, сдерживая слёзы.

Ася вошла.

– Не разувайся, проходи в комнату. Дедушка умер у нас…

Ася вошла в переднюю. На большом разложенном столе лежал дедушка Гена, а рядом на стульчике сидела обречённая Лика, и тихо плакала стоявшая в ногах бабушка Дуся в чёрном гипюровом шарфе…

Дедушку похоронили на третий день. Все соседи по дому вышли из квартир, когда заиграл духовой оркестр. На большом венке была надпись «Любимому папе и дедушке», а на портрете, с которого смотрел живой улыбающийся дедушка – золотыми буквами по чёрной ленте наискосок – печальные слова: «Вечная память».

Поминали дедушку дома. Бабушка Дуся достала две амбарные тетради и сказала:

– Вот книги моего мужа, Гавриила Андреевича Шторова. Он, оставляя нас, завещал вам, дети, завершить его труд.

Ася обняла бабушку и сказала:

– Не плачьте, тётя Дуся, я вырасту и допишу! Обязательно!

– Может быть, Асенька, – ответила бабушка, – ты и напишешь книгу, может, и не одну… но эта книга будет о твоей жизни.

… Спустя полвека, когда не стало страны, в которой они жили, когда у Аси были изданы свои книги, а Лика, потерявшаяся в годы перестройки, не смогла их увидеть,.. записывая очередную историю своей памяти, Ася пришла к выводу: «О чём бы ни писал автор, он всегда пишет о себе».


*На основе реальных событий, имена героев частично изменены.