Про телефоны

Погляди-ка: называется «мобильник».
По-французски много почвенней — portable.
Их имеет целых два мой друг Могильник,
Чтобы, значит, и на бал, и на корабль.

О таком в семидесятых не мечтали,
Две копейки опускали в автомат.
Вспоминаю: две-три будки на квартале
Вечной занятостью отрока томят.

У приятеля была ещё звонилка —
Пилка сестрина тупая для ногтей.
Эта штука так нахраписто и пылко
Лезла в щёлку, точно делала детей.

Есть, по совести, начёт, а есть и вычет,
Ну а он тебе солидно: посмотри,
Две копейки — это две коробки спичек,
А звонилка — говори хоть до зари.

Безымянная минута утекала,
По-пожарному помехами треща.
— Извините, позовите Буцефала.
— Я не в курсе, позвоните через час.

Входит будущее – встречу, не отрину.
Вязнет прошлое – возьму от сих до сих.
— Извините, мне Марину и Карину.
— Эй, девчонки, там до вас какой-то псих.

Я ж вступал не столь ретиво в брачный танец,
Нынче рад, что на исходе перегон…
Этот парень — он теперь американец,
Отреканец от родимых берегов.

Да и то сказать, чего он тут не видел,
Этот всюду поспевающий пострел?
И другие — кто-то лузер, кто-то лидер,
Кто-то помер, кто-то просто постарел.

В этой роще день и ночь идёт порубка,
Не спешил бы со своим «не упаду».
Вспоминаю: виснет сорванная трубка,
Надрывается: ту-ду, to do, tout doux.

Век проходит, разжимается ловушка,
Образумься: кто же этого не знал?
Почерневшая в несчётных пальцах двушка
Канет, брошенная, с мостика в канал.
 
Изгибается ухмылка: жив, курилка?
Значит, ждёт ещё могилка — ну, пакед.
Погляди-ка: называется «мобилка».
Здесь развилка, там ларёк, в ларьке пакет.