Письмо свидетеля

Письмо

Автор: Михалыч

http://artbull.ru/content/pismo-59

Вот, видит бог, я не хотела ссоры.
До дома было уж рукой подать,
А эта пьянь, простите – мушкетёры,
Клинками юбку стали задирать.

Как вы утехе придавались страстно,
Не замечая ни мольбы, ни слёз!
В моей руке была бутылка масла,
И я с размаху вам сломала нос.

А дальше – неприглядная картина:
Лишились службы вы из-за меня.
В вине топили званье дворянина,
Пропив в трактире шпагу и коня.

Припоминаю встречу у собора -
В заплатах куртка, старенький берет.
Боясь до дрожи вашего укора,
Я в кружку положила горсть монет.

Погасший взгляд, костыль и эта кружка,
И каждый день с утра навеселе.
Ведь рядом неизменная подружка -
Дешёвая бутылка божеле.

Ну как мне жить, куда сбежать от боли?
Могла ли знать, к чему приводит месть?
Я не желала вам подобной доли,
Осталось бросить всё и рядом сесть!

За вами наблюдала я украдкой.
Ах, если б всё назад вернуть, месье.
Но жизнь, увы, не починить заплаткой…
Страдаю вместе с вами.
Бонасье.

ПИСЬМО СВИДЕТЕЛЯ (пародия)

Отец Дюма соврал! Не так всё было!
Пусть не соврал, присочинил месье.
На самом деле мушкетёров била
простая белошвейка Бонасье.

Они утехам предавались страстно,
не замечая ни мольбы, ни слёз,
тогда избила всех бутылкой масла
и одному из них сломала нос.

В тот день она не затевала ссоры,
но ей пришлось их всех «отрихтовать»
за то, что пьянь, простите – мушкетёры,
клинками стали юбку задирать.

Коня и шпагу прогуляв в трактире
и заложив отцовский экипаж,
являлся к ней в заляпанном мундире
любовник жалкий – мушкетер-алкаш. 

Уже с утра «надравшись», как скотина, 
он в сапогах валился на кровать.
Но не тонуло званье дворянина,
имея свойство всякий раз всплывать.

Который раз, призвав пьянот к порядку,
произнеся дежурные слова,
Констанция «окучивала грядку»
то кочергой, то ножкой от стола.

Назавтра начиналось всё сначала – 
любовник приводил своих друзей …
Потери от гвардейцев кардинала
в итоге были всё-таки скромней.

Когда любовник вдруг лишился службы,
в своих несчастьях обвинив её, 
куда-то сразу испарилась дружба – 
все разлетелись будто вороньё.
 
Погасший взгляд, костыль, берет, заплатка –
таким он стал …
Нет, я не чушь порю. 
Дюма присочинил,
но не догадку – 
я правду, как свидетель, говорю!