не в этот раз

он узнает о ее смерти из сводки bad news
переходила дорогу в наушниках
не услышала визга тормозов
камаза, ну или что там была за машина
буквы расползаются в капли уродливым сгустком металла
он читает и перечитывает
одно и то же предложение
пускай там написано
что она скончалась в больнице
под капельницей
он смотрит на буквы-капли
не капли, а слезы, это так называется у людей
он смотрит на дату
часовой интервал
сердце пропускает пару ударов
как будто в заборе выбили несколько досок коленом
время откатывается волной перед тем как обрушиться цунами
называется — осознание
он помнит ощущение ее волос, напитанных кровью
шершавые клочья, и густые ресницы, слипшиеся в стрелки в уголках глаз
улыбка
которая уже никогда не покинет ее губ
на ней в тот день была помада цвета бордо
он хватает ртом воздух как глупая рыба
в голове чешуя и запах моря
на языке — соль
он помнит, что руль был в кожаной оплётке
а педаль газа нажималась легко
это был, конечно, не камаз, а вольво икс девяносто
и угнал он его из гаража своего лучшего друга   
только зачем ему было
угонять авто, ехать по встречке
захлебываться смехом
и не остановиться, когда под колесами хрустнули кости
только после дошло уже, что, наверное, это были не ветки и мусор
вернуться, посмотреть на нее
в последний раз
на пустой залитой светом фонарным улице
она такая красивая
ртуть на губах
гранатовый сок.
он читает сводку еще раз  — так и так, шатенка, серый пиджак, скончалась, слишком много потеряла крови, ну точно
точно, это я, думает он
это я был за рулем того вольво, я могу это вспомнить, я убил ее, посадите меня, убейте, я опасный для общества элемент, он хватает телефонную трубку и уже почти набирает ноль два
хочется никотина на язык настолько, что кружится голова, кровь всюду, кровь на ладонях, по локоть, на ресницах и шее
я никогда не отмоюсь
останусь психопатом и циником, меня похоронят на заднем дворе какой-нибудь сахалинской колонии для серийных убийц
никогда не увижу ее глаз
не коснусь теплой кожи
не поцелую, не обниму
даже близко подойти не смогу
меня от нее отделяет четыре метра земли
он бросает телефон на пол
кричит беззвучно, заламывает руки и падает на пол мешком,
кто я? зачем я здесь? что я сделал? когда? почему помню все это? почему ее не узнал?
он хочет раскроить себе швы на запястьях
и чтобы наконец это тупое бессилие выпустило его тело из своих лап

когда она заходит в квартиру, он лежит в ванне
полной крови. снова, а не опять
она тихо сползает по стенке.
позже на кухне находит записку "это я виноват в ее смерти"
и ей хочется задохнуться воздухом
потому что вечно так продолжаться не может,
и, наверное, в этот раз он помнил все слишком отчетливо
раз не смог убедить себя в том, что это все только воображение
она гладит его холодные скулы
закрывает глаза. и считает до десяти
когда откроет — все будет у них замечательно.
он учил ее делать так — всегда помогало.

не в этот раз