На следующий день

Спасибо тому, кто рассказал мне эту историю.

Джинсы были потертыми и линялыми и, скорее всего, были забыты им в доме родителей давным-давно. Он лежал, вытянув длинные ноги, отстранённо созерцая истончившуюся местами бледно-голубую ткань и прореху пониже правого колена.
– Когда я их здесь оставил? Сколько… – он запнулся и представил себе бесконечную череду выношенных джинсов. – Черт, какая разница сколько джинсов! Сколько лет прошло с тех пор, как я вот так же валялся в своей комнате на кровати? Тогда думалось только о будущем, не о прошлом. Тридцать сознательных... ну, более или менее сознательных... но тридцать лет назад!
Он услышал звук открывающейся двери, отдаленный голос матери, явно разговаривающей с кем-то из соседей или знакомых, и решил, что ни за что не встанет и не спустится в гостиную: «Низарадиникакойчертовойвежливости».
Но дверь захлопнулась и мать, сделав пару шагов вверх по лестнице, крикнула ему:
– Ричард, почтальон принес еще посылки и письма, я все сложила в гостиной.
Он сморщился при мысли о том, что все равно придется вставать и разбирать завалы в гостиной. Губы скривились, взгляд снова вернулся к дырявой штанине, но мысли потекли уже в другом направлении.
– Сначала нужно будет отобрать все посылки с шоколадом и конфетами, пока они не начали таять и портиться. И попросить брата прихватить все с собой в Лондон для какого-нибудь приюта. Письма и открытки преимущественно рассортированы по мешкам, но проклятые коробки все еще заполняют большую часть комнаты. Правда, вчера, весьма кстати, среди посылок нашлась пара бутылок довольно хорошего вина в подарочной упаковке. Но если фанаты начнут присылать столько же вина, сколько присылают шоколада, то это не диабетом кончится, а алкоголизмом. Почему не принято жертвовать в приюты вино?
У него мелькнула ехидная мысль, что многие бомжи куда больше порадовались бы бутылке вина, чем коробке конфет. Но сразу вспомнились съемки в Лидсе и ему стало неловко за свой мысленный сарказм, он ведь и сам играл такого, честно пытался вжиться в образ и понять, что чувствуют люди в такой ситуации.
– Черт, почему день рождения в сорок шесть не приносит ничего, кроме раздражения? Почему… – и тут мысли запрыгали как мячики для пинг-понга, – нет, приятно вернуться домой, повидаться с родными, но почему цифры, какие-то глупые цифры (а он их всегда не любил!) заставляют тебя мучительно подсчитывать не только сколько и чего ты сделал, но и сколько всего не успел? Почему еще сложнее переварить мысль о том, а стоило ли оно того, все тобой сделанное за эти годы? Почему оценка своей жизни дается тем мучительнее, чем больше пройдено и достигнуто?..
Он на минуту закрыл глаза, теперь даже созерцание дыры на джинсах не успокаивало и не вызывало некую медитативную отстраненность от самого себя и своих мыслей. Перевернувшись на кровати, уткнулся носом в подушку. Мысли тоже как-будто повернулись вместе с ним и двинулись в новое русло.
– Внизу на столах лежат тысячи писем от поклонников, местами восторженных, местами глуповатых, но, по большей части, однообразных. Наверняка среди них найдется пара-тройка искренних, вызывающих отклик и задевающих за живое, но ведь не будешь же отвечать незнакомым людям, чтобы высказать, что ты думаешь на самом деле. Пусть это и не всемирная известность, но фанатов уже достаточно, чтобы помногу раз взвешивать, что можно выложить в Твиттер, а что - не стоит. Что уж говорить о письмах! Да и какой в них смысл лично для него?.. Просто поток бумаги, который захлестывает, указывая на приближение очередного дня рождения...
Он снова резко перевернулся, пытаясь отогнать мысли, и кровать под ним жалобно скрипнула, как будто сочувствуя его настроению. Его комната уже ничем не напоминала ту, в которой он жил подростком, ведь он сам настоял, чтобы родители сделали ремонт по своему усмотрению, только попросил оставить старую кровать. Он помнил, как ее купили, потому что он слишком быстро вырос и уже не мог вытянуться в полный рост на прежней. Помнил, как ему нравились солидные габариты и основательность новой кровати, словно она придавала веса и значимости и ему самому.
– Боже! Тогда обычное наличие кровати могло придавать значение всему происходящему, а сейчас даже квартира в Нью-Йорке не более, чем выгодная инвестиция в недвижимость.
И хотя следовало встать и заняться разбором почты в гостиной, он продолжал лежать на кровати, словно надеясь, что она вернет ему утраченный смысл, словно, перевернувшись еще раз, можно снова стать юным, не знающим ничего... и оттого надеющимся на все.
На столе, под кипой книг и сумкой завибрировал мобильник.
– Проклятье, не собираюсь вставать! – тихо ругнулся Ричард, но потянулся и подвинул телефон к себе. – Вот он, тиран нашего века, всемогущий кукловод, дергающий марионеток за ниточки… – Еще пару секунд он продолжал мысленное обличение мобильной связи, прежде чем до сознания дошло, что звонит его агент.
Он одернул майку в районе ворота и сел прямее, как будто говоривший с ним мог увидеть его позу.
– Что-то случилось, раз звонит сразу после дня рождения, – заволновался Ричард, – не иначе, что-то сорвалось, ну, или в лучшем случае, сроки перенесены на более позднее время. Придется взяться за какую-нибудь озвучку, чтобы заполнить паузу, если Audible предложит…
– Привет! Долго не отвечаешь, потому что перебрал вчера? – агент говорил легко и беззаботно, но Ричард по интонациям догадался, что тот хочет ему сообщить что-то важное.
– Конечно, перебрал, – автоматически отшутился он и, контролируя голос, словно находился в звукозаписывающей студии, спросил: – А что, есть новости?
– А стал бы я тебе названивать, когда ты только что уехал домой? – Ричард не мог решить, слышит он в голосе собеседника истерические или же ликующие нотки, и это окончательно сбивало с толку.
– Так что... – начал было он и остановился на полуслове.
– Она – твоя! – закричал в телефоне агент, будто вел разговор о какой-то женщине. – Роль твоей мечты! Ты ее получил! Они хотят взять только тебя! Студия уже после проб практически согласилась, но когда в каком-то голосовании и фанаты высказались, что видят в этой роли только тебя, у них теперь просто нет других вариантов! Считай, она у тебя в кармане! Осталось договориться о формальностях…
– Отлично, – немного неуверенно ответил Ричард, – приятный подарок ко дню рождения. Буду ждать мейл с подробностями.
Сунув телефон в карман драных джинсов, как был босиком, Ричард спустился в гостиную и сказал матери:
– Помоги выпотрошить из всех посылок шоколад, должен же я сосчитать, прислали уже в этом году мне тонну или рекорд еще не достигнут?
Он стоял в дверях гостиной, глядя на мешки и коробки, и улыбался.