Моей бабушке Вере

Я почти не помню бабушку Веру.
Помню, как ходили зимою за хлебом.
Бабушка надела бусы и шубу.
В сумку положила "денежный рубль".

Рыжий кот лениво лёг на постели.
Помню, половицы протяжно скрипели.
Пахло в кухне супом. И пахло геранью.
И всегда по радио что-то читали.

С улицы мороз. Ветер свищет под дверью.
Город Златоуст заметает метелью.
У меня в глазах кружат белые мушки.
Мы идём по улице по Громатушной.

Свесились рябины пылающей ветви.
Намело сугробы декабрьским ветром.
Мы идём в пекарню по Виктора Геппа.
Там, в подвале дома кирпичики хлеба.

Вот открыли двери лица в тумане.
У меня с мороза щеки пылают.
И теплом объемлет сладкая нега.
И повсюду запах свежего хлеба.

Мне тогда во всем виделась тайна.
Этот хлеб пекли люди-армяне:
Тёмною зимой в тёмном подвале
Солнце из Армении в хлеб запекали.

Оттого он жёлтый, с хрустящею коркой.
Ветер нас бежать заставляет под горку.
Я несу буханку и прячу от снега.
И рукам тепло от горячего хлеба.

Я кусаю корку. В снег сыпятся крошки.
Бабушка смеётся и греет ладошки.
Вот уже ворота. У сада шиповник.
Нас встречает дядя. Чинит приёмник.

Мне тепло. И так усыпляет перина.
Над кроватью фото и чья-то картина.
А на платье бабушки хлебные крошки.
И блестят в ушах золотые сережки.

Я зеваю. Катится звездочка с неба...
Бабушка давно не ходит за хлебом.
Но она во мне искрится лучами
Солнца, что пекли в подвале армяне.

31.10.2017 (моей бабушке, папиной маме)