Про Толяна

По  мотивам  анекдота  про  всемирно  знаменитого  нашего  бомжа,  рассказанного  мне  моим  товарищем  и  коллегой  Саней  Богановым.

               1.
Толян  и  в  Африке  Толян,
И  в  Ватикане,
Толян  всегда  немножко  пьян,
Немножко  странен.

Квартиру  ловко  оттягал
Брательник  жадный,
И  наш  Толян  забомжевал,
Захристарадил.

Работать  парень  не  хотел
Принципиально,
Обиду  злую  не  стерпел,
Стал  маргинальным.

Сперва  бутылки  собирал,
Потом  жестянки,
Тем  регулярно  промышлял
Он  спозаранку.

Плюс  к  собирательству  певал
В  людских  теснинах,
Концерты  запросто  давал –
И  без  рутины.

Ни  слухом  бомжик  не  блистал,
Ни  голосиной,
Репертуар  предпочитал
Весьма  старинный,
Но  душу  песни  воплощал –
Душой  срастался,
Не  обходился  без  похвал –
И  ободрялся.

И  денежный  эквивалент,
Порой  неслабо,
Под  акапелльный  инструмент
Копился-капал.

Не  спился  он,  как  большинство
Бездомных  братьев,
Имел  здоровье  ничего –
Двоим  уж  хватит.
Свои  пол-литра  потреблял
В  теченье  суток
И  минимально  ублажал
Пустой  желудок.

Не  портил  там,  где  ночевал –
Не  частый  случай,
Берложку  строго  содержал,
Среду  не  мучил.

День  санитарный,  как  солдат –
Разок  в  неделю –
Всенепременно  соблюдал,
Был  в  чистом  теле.

И  блюл  на  курево  лимит –
Полпачки  вычет,
В  аскезе  быта  сибарит,
Бомж  нетипичный.

Одежды,  обуви  запас
При  нём  хранился,
На  вид – совсем  не  дикобраз,
Не  обносился.

Умел  понравиться  Толян
В  таком  обличье,
Приличных  женщин  соблазнял
Порой  отлично.

У  них  душою  отдыхал
Совместно  с  телом,
Долгонько  к  каждой  забегал
И  врал  умело.

Но  обжениться  не  желал –
Дороже  воля,
Хотя  бездомно  и  страдал –
Да  сам  собою.

С  цивильной  жизни  у  него 
Имелось  хобби:
Он  в  чтеньи  чуял  волшебство,
Читал  запоем.

Библиотеку-чемодан
Подружек-книжек
В  бродячей  жизни  он  считал
За  груз  нелишний.

Москву  любил  и  уважал
Как  центр  культурный,
Музеи,  парки  навещал,
Что  твой  дежурный.

На  годы  приютился  он,
Лишенец  стольный,
От  прочих  жалких  отделён
Карьерой  сольной.

            2.
Привык  со  временем  Толян,
Послал  надежды,
Щемило  сердце  без  жилья
Всё  тише,  реже.

Стал  уникальность  он  ценить
Своей  планиды:
Себя  не  только  сохранить,
Но  в  лучшем  виде.

Ха,  бестолковой  толкотнёй
Животных  жвачных
Мир  окружающий  людской
Вокруг  маячит.

К  чему  влекутся,  дураки –
К  скучливой  слади,
Рвут  сердце  смыслу  вопреки
Подделки  ради.

Чего  вам  надо,  господа,
То  с  вами  канет,
И,  не  оставивши  следа,
Страну  утянет.

Потрепыхайтесь  мал-маля,
Вал  анонимов,
А  много  ль  здесь  таких,  как  я,
Неповторимых?

Подобно  вам,  я  зря  живу
На  нашем  свете,
Но  по  теченью  не  плыву –
Что   редко  встретишь!

Презренье  с  гордостью  росли,
Терпенье  множа,
Тому,  кто  нынче  соль  земли,
Скулить  не  гоже.

И  всех  он  кой  на  чём  видал
И  взглядом  хмылким
Местечко  это  выражал
Не  так  чтоб  пылко,
Но  недвусмысленно  вполне
И  столь  простецки,
Как  будто  находился  вне
Невзгод  житейских.

              3.
И  вот  однажды  промышлял
По  банкам  Толя,
Вдруг  голос: «Это  вы  Толян,
Бомж  из  достойных?
А  я  ведущий  репортёр
Крутой  газеты,
И  к  вам – вопросов  перебор,
Нужны  ответы.
Людей  согласны  удивить
Судьбой  особой,
Поведать,  как  порою  жить
Бомжи  способны?»

- Настрой-ка  камеру,  чувак,
Газетный  перец,
Раз  просишь – перетрём  бардак
Российских  дельиц.

Кому  чего  судьба  воткнёт –
Не  важно,  парень,
Смотри  не  вспять,  а  лишь  вперёд
В  составе  парий.

До  гроба  линию  свою
Гни  неунывно
И  будешь  счастлив,  зуб  даю,
Бесперерывно.

Мне  участь – век  бездомным  быть,
Читать,  петь  песни,
Всегда  полезнее  любить
Судьбу – хоть  тресни.

Мне  доля – пить  свои  пятьсот
И  не  спиваться,
Мне  дорог  больше  всех  щедрот
Быт  холостяцкий.

На  привязь  воровства  ль,  труда,
Семьи  ль  не  сяду,
Мне  лишь  свобода – навсегда
Одна  отрада.

Без  места  жительства  живу
Не  хуже  прочих,
Возможно,  потому  слыву
Успешным  очень.

Удачным  вышел  репортаж,
Стал  популярным,
И  заварилось  много  каш
Вокруг  Толяна.

         
            4.
Сюжет  добрался  до  верхов,
Чуть  не  до  самых,
Пленялись  бонзы:
Кто  ж  таков,
Гляди – упрямый?

И  не  работает,  и  пьёт,
И  бомж  реальный,
А  чуть  не  двадцать  лет  живёт
Почти  нормально.

И  вот  недолго  погодя,
Как  будто  в  сказке,
Пришли  к  Толяну  господа
С  большим  соблазном.

Что,  мол,  достойный  он  чувак
И  тыры-пыры,
И  без  жилья  ему  никак,
Мол,  есть  квартира.

Из  фонда  мэрии  она,
Из  спецприпаса,
Толяну  будет  вручена
Хоть  прям  сейчас же.

Толян  подобным  чудесам
Не  удивился
И  в  благодарность  небесам
Не  поклонился.

Решил,  однако,  осмотреть
Халяв-хоромы,
Вдруг  не  квартира  там,  а  клеть,
Вдруг  слишком  скромно?

Но  оказалось,  ничего,
Просторна  хата,
Хоть  и однушка,  а  того –
Не  маловата.

Район,  конечно,  не  бог  весть –
Престижно-спальный,
Но  оценил  бомжара  честь –
Счёл  достохвальной.

«К  квартиродателю  меня
Выедите,  братцы,
Хочу  минуты  две  отнять,
Чтоб  пошептаться».
И  вот  предстал  Толян  наш  пред
Заммэра  очи,
И  в  жизни  не  было  бесед
Их  той  короче.

- Спасибо,  только  не  приму
Подарок  ценный,
Я  одиночка – одному
Бомжом  отменно.

Сказал  без  пафоса, легко –
И  стало  ясно,
Что  уговаривать  его
Совсем  напрасно.

Но  всё-таки  не  обошлось
Без  уговоров:
Дают – бери,  так  повелось
В  родной  неволе.

Толикой  ласковый  оскал
Фортуна  дарит,
Разумно  не  пренебрегать,
А  впрок  затарить.

Сдавай  жилплощадь,  продолжай
Жить-быть  бездомно,
Поди-ка  плохо – урожай
Бабла  огромный.

Нельзя  упрямству  потакать
В  твоей  недоле
И  от  везенья  убегать,
Как  ветер  в  поле.

Внимал  с  терпением  Толян
Речам  логичным,
Усмешничал,  не  изъявлял
Чувств  неприличных.

Но  как  об  стеночку  горох
Стучались  речи,
Никто  бомжа  не  перемог –
Чем,  если  нечем.

Переполох  взмутил  тогда
Он  настоящий,
Ведь  в  души  плюнул  господам
Дармоедящим.

Козлы  побились  с  мужичком –
И  отступили,
Спасаясь,  полудурачком
Считать  решили.

Фрик,  говорите,  сумасброд,
Но  мозг  в  порядке.
Вороной  белою  живёт
(Да,  нехорош  наоборот)
Среди  подлянки.

По  ходу  наснимали  лент,
Ценя  Толяна,
И  загулял  планетный  тренд,
Препопулярный.

Узнал,  узнал  весь  белый  свет
О  смысле  жизни
Того,  кому  и  дела  нет
До  эгоизма.

Стал  воплощать  он  русский  дух
Особостатный,
Притом – от  славы  не  припух,
Собой  остался.

Как  некогда  Гагарин,  стал
Лицом  России,
Но  никогда  не  покидал
Края  родные.

Заискивали  пред  ним
Большие  шишки:
Отвадил  всех,  неумолим –
Нет,  братцы,  шиш  вам!

А  коль  окольный вдруг  доход,
Бог  весть,  случится,
Любой  его  расчётный  счёт
Вмиг  обнулится.

Толяну  лишнее  не  в  масть –
На,  автоматом,
Свои  ж  копейки  не  отдаст
Бомж  тороватый.