К дубу

Прилетаю к знакомому дубу
Хромоногой неловкою птицей.
Мы не виделись с первой грозы,
Посетившей нас ранней весною.

Он меня принимает в объятие,
И в задумчивости созерцает:
Что-то, братец, ты поистрепался... –
Промолчит он тактично, вежливо.

И наполнит меня бальзамом
Молодых и поживших  листьев.
Шелестит восточною веткой –
Что так долго не появлялся?

«Ах, не спрашивай. Ездил далёко,
Побродил по морям и по рощам.
И поклон тебе от собратьев
У далёкого серого моря,

Где солёные скалы бушуют.
Весь пропитан еще этим ветром».
«Да, я слышу запах прибоя.
И сквозь землю и камни чую

Их родные далёкие кроны
И кривые, прижатые ветви
От напора суровых штормов».
И о глупости человечьей

Он узнал от меня поневоле:
Видел там могучие корни,
Оголенные мощью машин,
Нависающие над обрывом,

Как огромный высохший спрут,
Отделенный от верной стихии.
Мы молчали с тихою грустью.
Мне пришло, чем его утешить:

Рассказал о трёх его братьях,
Что в миру семь только вёсен.
И малы, но упруги и цепки.
Привыкают к суровой природе

Незнакомого севера края,
Изучают морозный ветер,
При отсутствии толстого снега.
И ведут себя крайне разумно:

Не бросаются ввысь подыматься,
Пока корни, еще не окрепли.
Коль природу совсем не узнали
Той земли, где дано приживаться.

Да, красавцы – все трое бронзовые,
В отца-великана породой.
Пусть расти им пришлось не у моря,
Молодые тебе кланялись.

Вижу, ты это знаешь уже
От подземной воды, от ветра,
От птиц вездекрылых касаний.
Хотелось порадовать чем-то…

Он больше укутал в объятье,
Напрягся кроною, зашелестел,
Вспугнув завороженную синицу.
Свои волокна cплёл с моими.

Они натянулись в совместном движеньи,
Забавляя друг друга различием знания.
Меня укутало зелёное марево,
И понесло ближе к небу.

Пронизанный реками многих сияний,
Восхищался ловкими манёврами птиц,
И удивился, как грациозно
Ворона влетела в моё чрево.




2010