Там

КЛЕЙМО АНТИХРИСТА

Клеймо антихриста на лоб?
Страшилка века прошлого, но стоп
В век современного тавра.
Смешения зла и добра!

Кто ныне праведник или злодей?
Пугает ли чипирование людей?
Оно не нужно и упразднено,
В нем нет необходимости давно.
Кто без чипирования погиб?
Сам человек и есть ходячий чип.

Чтоб получить жилье, одежду, корм,
Достаточно стать приложением IT-платформ.
Скопируй смело палец, глаз, ладонь, -
Получишь благоденствие и бронь.

Когда владеет лимузином каждый первый иерей,
Пойми, попробуй, кто теперь злодей.
И, видимо, чипирование проходит в головах.
А прочие страшилки – детский страх.


ПЕРЕКАТИ-ПОЛЕ

Участь жалкая людская.
Мы с рождения виновны,
Выдавленные тисками,
В том, что родились неровно.

И, почти не зная лета,
В поисках земного рая
Одряхлевшие скелеты
Без любви изнемогают.

И без видимой причины –
Череда из наказаний.
За какую же провинность
Путь земной залит слезами?

А потом печать мучений
Переносит в мир загробный
Сотни тысяч поколений,
Скоротавших век трущобный.

И не хитрая наука –
Наблюдение для взрослых:
Здесь - страдания, там – муки
До Суда и даже после.

Потому и ждем развязки,
Хлеб последний доедая,
Уходя от свистопляски,
Убегая от раздрая.

Потому и небо молим,
Здесь не видя перспективы.
Словно перекати-поле
Наши скромные активы.

Не хватает тверди в пище.
Нужен сердцу исцелитель.
Потому и Бога ищем
И Господнюю обитель.


ОПРИЧНИК

Враги рычали на меня ночами.
Вначале сгоряча кричали.
Мне ли опричнику Царя необычайного,
Мне ль отвечать нечаянно?
Отчалю я от берегов отчаяния
Совсем не опечаленный.
И замечательно!


ТАМ

Проснусь, под солнцем заблистаю,
В прозрачность утра окунусь.
Однажды испарюсь, истаю
И в синем небе растворюсь.

Для всех невидимым я стану.
К долинам горним устремлюсь.
Там, бесконечно вырастая,
Там ждет меня Святая Русь.


ВРАЧ

Не судья и не палач,
Там, где вопли, стоны, плачь,
Где людская плоть и кровь,
Исцелитель душ и Врач,
Радость, Красота, Любовь,
В день любой и час любой
Освящает дух и плоть
Упование мое – Господь.


БЛАГОГОВЕНИЕ

Пред Ним благоговение –
Не только глубочайшее почтение,
Но тихий трепет душ в смирении,
Любви и умиротворении.


БРЕВНА

В своем глазу привычно ровно
Дубовые застряли бревна.
Но раздражает нас пушинка
В чужом глазу – сам вид и факт соринки.


СМИРЕНИЕ

Вот есть фальшивое смирение рабов,
А есть смирение людей свободных.
Но первый путь – набор страстей, грехов
И заблуждений, ни на что не годных.

Впасть в прелесть: сострадать распятому Христу,
Не исцелиться и погибнуть в созерцании беспечном?
И, не испив смирения микстур,
Там будем мучиться, забрав страстей наследство в вечность.

Иной путь: усмирение страстей.
От нас зависит в истине родиться –
Затем в духовном пребывать посте –
И человечеством Его нам освятиться. 

Грех вызывает страх. Греховность – кабала.
Освобождение от обреченности и страха –
Раскаяние и смирение: они – дела. 
А самомнение толкает нас на плаху.


ВЕЧНОСТЬ

Чему же уподобим Вечность?
Сравним слегка с чем Царствие Небесное?
Так в день пасхальный, день воскресный
Вдруг исчезает жизни скоротечность.

Ничто не шелохнется, повинуясь штилю.
И ветер спит на невесомых ветках.
Все замирает в солнечных потоках света.
Природа пребывает в молчаливой силе.

Земного тяготения нас покидает бремя.
Истаивают и воспоминания о зимней стуже.
Тепло внутри. Сияние в душе. Тепло снаружи.
И быстро иссякает, исчезает время.

Божественная Вечность воцаряется отныне,
Растет в душе, переполняет сердце
Невыразимой радостью чрез потайную дверцу
И устремляет нас к Единственной Вершине.


МОЙ АНГЕЛ

Мой ангел загостился на земле
И ждет, когда срастутся сломанные крылья.
Он не заметил острый выступ на скале
Замаскированный, покрытый пылью.

Он не промедлит захватить меня с собой
В одном движении нездешней доброй силы
В простор желанный светло-голубой,
Мой верный ангел, ангел белокрылый.

А взлетная давно сверкает полоса.
И землю мы покинули бы срочно.
В доступной синеве трамплин на небеса
Для нас готов прозрачный, невесомый, прочный.


ПЕРСПЕКТИВЫ

Если в детстве было можно
Жить в иллюзиях роскошных,
Черпать вдоволь позитив,
То сегодня невозможно
Уколоться им подкожно.
Не осталось перспектив.

В пору самоликвидаций,
Аморальных провокаций
Впасть в духовный примитив?!
Лишь бы только удержаться
И случайно не сорваться
Вновь в греховный рецидив.


ОХЛАЖДЕНИЕ

Окаменелая бесчувственность?
Да что вы! Это даже чересчур.
Я просто охладел, безумствуя,
Ко многим из привычных процедур.

Томлюсь я скукой? Преувеличение.
Казнюсь в себе, а дураков казнят.
Бессмысленно высокое предназначение,
Когда вокруг мышиная возня,

Когда господствуют бездарности,
Владычествуют грубые сердца,
И в людях не хватает лучезарности,
И в человеке – одухотворенного лица.


ЭКСПРЕСС

На освоенной местности
Нет приюта, причала.
Мне в преддверии вечности
Начинать жить сначала?!

И в обжитых окрестностях
Что еще повстречаю?
На краю неизвестности
Жду развязки случайной.

В ожидании поезда
На разбитой платформе,
Убегая от пропасти,
Убегая от шторма,

На исходе дня летнего
И при ветре восточном
Жду экспресса последнего:
Заберет меня точно.

Отменив адаптацию
К перегрузкам, с перрона
Вопреки гравитации
Ввысь взлетит без разгона.

Где горят свечи Млечные,
В светоносных вагонах
Там попутчиков встречу я
В белоснежных хитонах,

И к единственной станции,
Излучающей радость,
Больше не чужестранцами
Мы взойдем без преграды.


ТАМ

Ты не прячься солнышко,
За грядой из темных туч,
Посвети мне, милое,
И погрей еще чуть-чуть.

Скоро я и сам уйду,
Скоро я и сам взлечу
В светлом легком облаке
Невесомым зернышком,
Невесомым семенем
Прорастать по-новому
Там, в краю неведомом,
Там, в стране единственной.


ЦАРСТВО НЕБЕСНОЕ

Царствие Небесное – не пенсия,
Не пансионат пенсионеров,
Но Оно – обитель равновесия
В обретении смирения, любви и веры.


УСТРОЙСТВО МИРА

Атеистически устроен мир,
И жизнь дана атеистическая человеку.
Нас пичкает легендами эфир,
И мифами гоняют нас по треку.

Предложена нам в прятки с Божеством игра.
Нет нисходящих ангелов доныне.
И Благодатного огня искра –
Единственная искорка в трясине.

Кроме реальности не знаем ничего. Над головой
Иллюзия синеющего неба в свете.
Букашки мы, незащищенные травой,
И копошимся на поверхности планеты.


ДЕЛА

Как хочешь, так живи и верь
В эпоху разочарований и потерь,
Где атеисты по поступкам более, чем христиане,
А православные не едут, - только запрягают сани,
И не спешат наполнить заповедь делами,
Разобщены и только чешут языками
Десятилетиями и веками.


РЕАЛЬНОСТЬ

Прочувствовать другую, Высшую реальность
Никто не может, - только эту в нашем мире.
Случись такое здесь, - все было бы иначе:
От прихожанина до патриарха все бы стали
Друг другу истинными братьями по вере.
А так на этом свете братства нет.
Дел нет – и веры нет, одна возня, игра в религию,
А потому и братства истинного нет.
Одно жестокосердие и самооправдание людское.


ЛИТЕРАТУРНЫЙ ПЕРСОНАЖ

Для многих христиан Христос –
                литературный персонаж.
Они Его так и воспринимают.
Слезами над Его страданиями обливаются,
                рыдают,
А после отвлекаются и тихо, мирно засыпают
Под телевизионный многословный репортаж.


ВДАЛИ

Не стало вдруг монастырей.
Заботы дольние пропали.
Мы в чистом поле. Нет церквей.
Степь. Небо синеву впитало.

Стоим, растерянные, здесь.
Не братья и не сестры, - стадо.
Запас забот утрачен весь.
Земных забот уже не стало.

И озираемся вокруг.
Без дела суеты повисли руки.
Отчуждены, не другу друг.
Вне суеты томимся скукой.

Заняться нечем, - хоть молись.
Но и к молитвам нет желаний.
Обеспокоено встречаем высь.
Бессильны в пору испытаний.

И не в своей тарелке мы
Вдали от современных храмов.
И наши бойкие умы
Слабеют от внезапной драмы.