Зиновьев Александр Александрович

Фронтовик, писатель и философ,
Поэт глубинный, а не модный рифмоплёт:
откройте сайт- стихи прочтёте-
и в сердце имя-  жизнь обретёт!..

...
http://www.stihi.ru/avtor/alexzinoviev

http://www.stihi.ru/2017/11/03/6353

другие стихи есть в книге "В преддверии рая"
(1979г, L'AGE D'HOMME) и, возможно, в др. произведениях автора

............................................
ИЗ ИНТЕРНЕТА
..................

Зиновьев Александр Александрович (1922- 2006).
Российский философ, социолог.
Цитаты и мысли

Бескомпромиссное следование своим жизненным принципам возможно лишь в том случае, если ты вступаешь в открытый конфликт со своим окружением и идешь на жертвы.
Будущее невозможно предсказать, но его можно запланировать. История же есть стремление в какой-то мере и форме соответствовать плану. Проблема не в том, что произойдёт, а в том, что надо делать, чтобы история шла желанным для нас путём. Это как руководство к действию, а не как предсказания.
Быть побитым сильным не оскорбительно, но победа над слабым унизительна.
В вопросах управления суть дела не в том, что не могут принять умное решение, а в том, что складывается система социальных отношений, вынуждающая принимать решения, которые кажутся глупыми даже с точки зрения тех, кто эти решения принимает.
В любом большом скоплении людей, образующим целое, с необходимостью происходит образование иерархии групп и должностных лиц, что заранее превращает в идеологические фикции всякие надежды на социальное равенство.
В реальных социальных отношениях реальной является лишь номинальная оценка личности, а реальная является лишь нереализованной возможностью.
Вера есть субъективное состояние, а доверие – общественный договор. Поэтому руководству можно доверять но не верить.
Взбунтовавшийся человек или группа людей не имеет никакой программы своего поведения в период бунта. Бунт имеет причины, но не имеет цели. Вернее, он имеет цель в себе самом. Бунт есть явление чисто эмоциональное, проявление безысходного отчаяния. Бунт есть состояние безумия, но безумия не медицинского, а социального.
Вместо того, чтобы использовать слова лишь как средство для фиксирования результатов своих наблюдений реальности, люди самое реальность видят лишь в том освещении, к какому их вынуждают слова, через нагромождение слов, фраз, текстов, книг.
Враги делают жизнь осмысленной и интересной.
Все лучшие достижения цивилизации появились сначала как отклонения от нормы и изображались обычно как враждебные человеку. Цивилизация вообще есть уклонение, протест и защита от нормы.
Вся история – утешение для слабоумных. На самом деле, просто одни обделывают свои делишки за счёт других, из совокупности их мелких пакостей вырастают большие. Для них выдумывают подходящее оправдание, которое называют объективными законами. Выдумывают так, чтобы удобно было делать новые пакости, и называют это научным предвиденьем.
Гениальный писатель отличается от посредственного не глубиной и широтой понимания человека, а способностью выдумывать что-то своё и из себя и приписывать это любому человеку. А потом литературные критики действительно замечают это в людях, ибо в людях в потенции есть все, что угодно (поскольку в них нет ничего).
Главное не в том, что есть отклонения от нормы, а в том, что есть норма, с необходимостью рождающая эти отклонения.
Государственные интересы – это абстракция. Есть интересы определённых категорий людей, которые они маскируют под государственные.
Дело не в том, что запрещают, а в том, что ничтожно мало тех, кто требует разрешения.
Диалектика – это орудие идеологии, но не орудие науки.
Если какой-то факт нашей жизни поражает своим несоответствием здравому смыслу, ищи в нём закономерную социальную основу.
Если человечество погибнет, то не от разъединения и драк, а от единения и однородности.
Естественной формой проявления подлинно народной демократии являются доносы и разоблачения.
Жертвы всегда напрасны. Сознание жертвенности поступков мучительно, ложно и бесплодно. Поступки должны переживаться и оцениваться исключительно по цели и результатам.
Жизнь в уединении, без полной интеллектуальной и моральной деградации, возможна лишь в самом бурном потоке жизни.
Забота о ближнем всегда связана с насилием, а ослабление насилия всегда означает усиление равнодушия к человеку.
Западное общество является тоталитарным на клеточном уровне, и именно поэтому оно демократично в целом. Тут своего рода закон постоянства суммы демократизма и тоталитаризма.
Идеологический проект в принципе не может учитывать отрицательные последствия реализации своих идеалов, ибо он призван мобилизовать массы на достижение этих идеалов и поэтому должен сулить им златые горы.
Идея иерархии априори исключает различие личных достоинств индивидов.
Избегай быть жертвой твоих врагов и избегай того, чтобы они были твоими жертвами.
Искренность – это форма поведения, а не добродетель.
Истину говорят одиночки. Если многие разделяют твои убеждения, значит, в них есть удобная дли них идеологическая ложь.
История идёт так, что идеи выдвигают одни, реализуют их другие, а плодами пользуются третьи.
История повторяется. Один раз как трагедия, а другой раз как катастрофа.
История подобна реке: она течёт туда, куда можно течь.
Каким бы ни был альянс искусства и политики, он рано или поздно обнаружит себя как мезальянс.
Когда есть что сказать, форма не играет особой роли. Она приходит сама собой. Причём адекватная содержанию.
Когда людей насилуют, им кажется, что они способны на многое. Дай им свободу, и всем станет ясно, что они неспособны ни на что.
Либерализм вырастает из сопротивления власти в массе населения.
Лист истории засиживают не слоны, а мухи.
Ложь есть абсолютно необходимая форма приспособления индивидов к условиям своей социальной среды. Человек, не умеющий лгать в общении с другими, есть существо не социабельное. Без лжи невозможен никакой социальный расчёт, без которого вообще нет социальной формы жизни.
Люди больше страдают не столько от своих пороков, сколько от того, что им мешают предаваться им.
Люди не властны выбирать тип общества, который образуется в новых условиях, созданных в результате их совокупной деятельности, и чем грандиозней перемены, тем они менее управляемы.
Люди не есть “совокупность общественных отношений”, а они сами суть продукт истории и как таковые обладают такими свойствами, которые не зависят ни от каких социальных преобразований.
Марксизм – не догма, а руководство к ней. Идеология действительно играет роль руководства к действию, но лишь в догматической форме.
Марксизм, будучи идеологией, а не наукой, неуязвим для научной критики.
Масштабы ученого определяются тем, как много людей он ввел в заблуждение и насколько долго.
Мелкие успехи никогда не ведут к крупной победе. Крупная победа складывается только из поражений.
Мир сам по себе сер и прост. Сложность мира есть только нагромождение и путаница из простого. Мир не содержит в себе мистической тайны. Последняя должна быть привнесена в него извне.
Можно жить с тайными пороками, но нельзя жить с тайными добродетелями. Порок сам себе есть вознаграждение. Добродетель же ищет вознаграждения вовне.
Народ несёт полную ответственность за деятельность своего руководства. Он соучастник всех его добрых и злых дел. Начальство у нас народно, а народ начальственен.
Насилие в современном государстве есть равнодействующая свободных воль, а не злой умысел тиранов.
Начиная с некоторого момента любые решения руководства по поводу некоторой проблемы имеют один и тот же результат. Например, решение сократить штаты с таким же успехом ведёт к его увеличению, как и решение их увеличить.
Начиная с некоторого уровня руководитель становится лишь символом большой группы лиц, стоящих у власти.
Наш язык, сложившийся под влиянием нашей литературы и западной культуры прошлых столетий, нуждается в основательной переработки для того, чтобы можно было более или менее строго разговаривать о наших сегодняшних проблемах и хотя бы чуть-чуть понимать друг друга.
Не бывает преступных эпох. Бывают трагические эпохи, в которые совершается много преступлений.
Невежественный, глупый, бесчестный, бездарный человек является скотиной вследствие невежества, глупости, бесчестности, бездарности. Образованный, умный, честный, талантливый человек становится сверхскотиной вследствие образования, ума, честности, таланта.
Несвобода всегда начинается с облегчения и соблазна.
Ничто не является таким прочным в истории, как то, что не имеет внутренних основ, – мифы, религии, предрассудки.
Нормальный человек знает, что такое добро и что такое зло, и становится тем, что он есть в нравственном отношении по собственной воле и по собственному желанию. Нельзя стать злодеем по принуждению или по неведению. Если человек – негодяй, он хотел стать таким и приложил к тому усилия. Человек сам несёт полную ответственность за свою нравственность.
Общие законы мира суть лишь соглашения о смысле слов. Общие законы общества суть лишь правила поведения, изобретаемые людьми.
Основная трудность понимания общественных явлений состоит не в том, чтобы обнаружить какие-то сенсационные факты, собрать статистические данные или получить доступ к тщательно скрываемым тайнам государственной жизни, а в том, чтобы найти способ понимания повседневности.
Отношение идеологии к реальности характеризуется не понятиями истинности и ложности, а тем, насколько хорошо идеология служит цели обработки сознания людей в желаемом направлении.
Понимание не приходит без усилия и есть сопротивление заблуждениям, которые навязываются под видом чего-то само-собой разумеющегося.
Порядочный человек отличается от подлеца тем, что, делая те же подлости, что и подлец, не испытывает от этого удовольствия.
Посредственность не может добиться больших успехов в творчестве, но может добиться больших успехов в смысле званий, почёта, денег.
Правда о прошлом возможна только тогда, когда она не вызывает эмоций. Если прошлое вызывает эмоции, оно непознаваемо.
Превращение марксизма в господствующую государственную идеологию сопровождалось превращением диалектики из орудия познания сложных явлений действительности в орудие идеологического жульничества.
Предводителем крыс не может быть лев. Предводителем крыс может быть только крыса.
Предоставленное самому себе и действию социальных законов право имеет тенденцию к разработке таких систем юридических норм, в которых неопределённость становится принципом.
Преодолевая сопротивление профессиональной среды и общей традиционности, человек постепенно принимает форму, приближающуюся к стандартам индивида этого общества. Иначе он не продавится сквозь дырочки в преградах. А. Зиновьев
Проблема заключается не в том, как построить земной рай, а в том, как жить в этом раю.
Прогресс общества – это в значительной мере процесс изобретения средств, ограничивающих и регулирующих действие социальных законов.
Прогресс общества есть борьба против своего нормального состояния.
Разбросанные в пространстве и во времени фрагменты истории не являются историей чего-то одного, как бы эти фрагменты не упорядочивались теоретиками. Упорядоченный ряд возможных состояний различных обществ не есть ряд последовательных этапов эволюции одного и того же общества.
Регулярно повторяющийся фарс и есть трагедия.
Род человеческий живёт за счёт того, что в нём время от времени появляются точки роста, выдающиеся из массы людской отростки необычного.
Самую глубокую основу всех мерзостей образует не безнравственность средних и худших представителей рода человеческого, а ущербная нравственность его лучших представителей.
Самые глубокие тайны основных социальных явлений не спрятаны за кулисами политической сцены, а открыты для всеобщего обозрения в очевидных фактах повседневной жизни. В сенсационных сочинениях, разоблачающих некие скрытые пружины общественной жизни, содержится истины не больше, чем способен заметить здравомыслящий ум в самых заурядных житейских делах.
Социальный прогресс отчасти состоит в том, чтобы формировались индивиды, выполняющие более сложные функции, но имеющие более простое внутреннее (духовное) строение.
Способные, у которых нет возможностей и мужества реализовать свои способности, способны на любую пакость. Они мечутся и уничтожают всё, что может служить укором их совести.
Ставить проблемы важнее, чем их решать. Решённые проблемы исчезают в прошлое, поставленные рождают будущее.
Степень свободы определяется тем, в какой мере общество способно допустить фактическую свободу в отношении действий людей, считаемых оппозиционерами.
Страх правды в наше время есть страх не перед неведомым, а перед очевидно ведомым. Люди боятся самих себя, так как знают, кто они.
Страх смерти не имеет ничего общего с жаждой жизни. Тот, кто на самом деле жаждет жить, не боится смерти. Ожидающий смерти боится её.
Сумма жизни равна множеству нереализовавшихся возможностей и одной реализовавшейся нелепости.
Суть проблемы рабства состоит не в том, почему людей заставляют становиться рабами, а в том, почему они позволяют превращать себя в рабов.
То, что в политике называется беспринципностью, есть фактический принцип, согласно которому можно декларировать любые официальные принципы в зависимости от обстоятельств.
Убеждения – это априорные установки на то, как поступать в конкретной ситуации без понимания её конкретности.
Умирание есть естественный процесс. А раз так, то если он проходит правильно, он должен доставлять умирающему удовольствие.
Фактически существующее право содержит норму и систему оговорок, позволяющую её обходить, т.е. завуалированная форма бесправия. Оно есть право, пока не угрожает власть имущим. Но как только появляется намёк на такую угрозу, оно превращается в форму бесправия.
Целое никогда не складывается из отдельных эпизодов. Оно лишь распадается на эпизоды, оставаясь при этом единым и неповторимым. Оно исчезает, оставив после себя, как развалины, отдельные эпизоды. И если хочешь его описать, бери его сразу и целиком, а не постепенно и по кусочкам.
Цивилизация вообще вырастает из сопротивления коммунальности и в своей основе есть прежде всего защита человека от самого себя.
Цивилизация, т.е. право, мораль, гласность, религия, гуманизм и пр., вырастает из сопротивления коммунальности, из защиты человека от прочих людей и от власти их объединений.
Человек выделился из животного мира благодаря каким-то уклонениям от биологических норм, а вся история цивилизации обязана своим прогрессом людям, которые были уклонением от общепринятых норм.
Чтобы иметь в науке учеников, надо иметь власть, т.е. способность устроить их и накормить.