Мелодия разбитого сердца

Скажи, рояль…

Ты, мой рояль, напомни мне,
Как мы с тобой прекрасно жили.
Скажи рояль, зачем себе
Струной мы раны наносили?
Любя друг друга, пели то,
Что на сердце у нас лежало.
Не ради славы, красоты,
И чтобы в сердце впилось жало.
О клавиши стирая в кровь
Играл о том, что с нами стало.
Рояль, зачем нужна любовь?
За тем, чтоб сердце биться стало.


Пустой зал.

Мой голос никогда не задрожит
Пред теми, кто меня не любит.
Пусть брань в лицо мое летит -
Меня уже ничто не ранит.
Когда настанет тишина,
Аккомпанемент ей подирает.
Тогда мелодия созреет,
Из сердца выйдет, как слеза
Чиста она и благотворна.
Теперь мне публика покорна,
Когда уж никого здесь нет.


Стон виолончели.

Под тихий, сонный звон капели
Я слышу стон виолончели
То радостно, то как-то грустно.
Меня пленило это чувство!
Но в саде розовом, в апреле,
Не слышен стон виолончели.
Наш музыкант-певец влюблен,
Весной своей он покорен.


Скрипач.

В ночной тиши прольется
Свет лунный на футляр.
Скрипач вскользь улыбнется,
Отставив свой стакан.
Он, отойдя от кресла,
К постели подошел,
Где на черном шелке
Скрипку свою нашел.
Нежно он в руки свои ее взял,
Словно девицу, к груди прижал.
«Ты – мой яд, которым я пьян» -
Ласково скрипке любимой шептал.
Как хирург скальпель,
Взял скрипач смычок
И по струнам гладил
Нежно так, как мог.
Встал с кровати робко
И пошел к окну,
Где он начал, словно,
Новую игру.
В ней любви страданье,
Сердца девы плач.
Ведь скрипач не ангел,
А души палач.
Лунный свет наполнил
Комнату всю ту,
Где скрипач терзал
Любимую свою.
Струны были слабы,
Лопнула одна.
В сердце, как кинжалы,
Впилась вновь тоска.
Скрипка замолчала,
Слышал был лишь стон...
«Ты прости, родная» -
Молвил было он...
В ночной тиши пролился
Свет лунный на футляр.
Скрипач вскользь улыбнулся,
Наполнив свой стакан.