Хамство

Фрагмент статьи
ПРИКЛЮЧЕНИЯ ХАМА В СТРАНЕ СЕМЕЙНЫХ ЦЕННОСТЕЙ
Часть 2. О «Матильде», «баттлах» и нашем будущем

Александр Потемкин
http://www.pravoslavie.ru/107668.html
......
И здесь невозможно пройти мимо самого свежего эпизода «культурной полемики» в нашем обществе. Речь, как вы уже догадались, все о том же фильме «Матильда» режиссера Алексея Учителя (и не столько о фильме как об авторском произведении, а, скорее, как о продукте киноиндустрии: многомиллионном бизнес-проекте и в то же время событии в общественной жизни). Говорить о нем здесь придется потому, что, в отличие от «чувств верующих», хамство еще пока является однозначно оцениваемым в нашей культуре явлением. Другое дело, что у нашего общества есть большие проблемы с его распознаванием, что теперь демонстрирует и история «Матильды».

Конечно, в отличие от телевизионного ролика с героями ситкома, в анонсах «Матильды» немалая часть публики все-таки увидела хамское отношение, хотя ее возмущение и было вербализовано по-разному. Так, больше всего писали о том, что «художественный вымысел» у режиссера плавно перетек в «художественную ложь» (и это факт). Но не менее важно отметить: апелляция к тому, «что было» или «чего не было» сто с лишним лет назад, вообще не должна быть здесь единственным аргументом. Потому что одна из главных проблем проекта «Матильда» – это проблема хамства (в его библейском понимании, как минимум), и она никак не отменяется фактом романа Николая II и М. Кшесинской (какую бы глубину их чувству ни приписывали).

В самом деле, съемка национального блокбастера по мотивам альковной истории из юности православного святого и последнего императора – один в один копирует фабулу библейского рассказа о Хаме.

Как-то в Интернете встретилось интересное наблюдение: если бы ветхозаветный Хам имел Инстаграм, он обязательно выложил бы фото отца туда. Проект «Матильда» в исполнении А. Учителя – примерно то же самое, но в национальном масштабе. Ведь если говорить о юношеском романе наследника российского престола, вопрос не в том, «было или не было», и не в том, «осуждает, ругает или, наоборот, хвалит». У Ноя – «было», и Хам не ругал отца. И хамским во многих случаях может быть даже «одобрение»: дескать, папа «отжег», «показал, как надо отдыхать» (легко представить подобный сюжет в творчестве какого-нибудь начинающего видеоблогера). Так что вопрос о том, сочувствует ли режиссер «Матильды» юному наследнику, одобряет ли его, восхищается ли им или высмеивает, осуждает – это вопрос о другом, и он не снимает проблемы хамства в нравственной позиции режиссера. Более того, хамство заявлено нормой поведения и для положительных персонажей самой «Матильды»: например, Александр III в лицо сыну «шутит» про предков-Романовых, поголовно развратничавших с балеринами, т.е. про своего отца, деда и т.д. (иными словами, сам учит сына хамскому поведению).

Почтительность (как антоним хамства) предполагает, что ты не будешь выносить на всеобщее обозрение и обсуждение чужие ошибки, огрехи и т.д. не потому, что их не было, а потому, что ты – не хам. Не-хамское поведение подразумевает, что в подобных случаях ты как минимум отвернешься и промолчишь, и если и не «покроешь наготу отцов своих», то уж точно не пойдешь снимать их «наготу» для своего Инстаграма, видеоблога или блокбастера. И неважно, считаешь ли ты сам эту «наготу» предосудительной или нет: важно, что в системе ценностей твоих «отцов» она таковой является.

Николай II, как никто другой в российской истории XX века, заслуживает от россиян сыновнего почтения. Безотносительно того, было ли его правление успешным или провальным (этот спор в итоге уходит корнями в мировоззренческие различия), последний российский император до конца остался отцом – тем самым «батюшкой-царем» – для своего народа. Когда народ, в лице своих «лучших людей», отрекся от царя и фактически вынудил его к отречению от престола (т.е. бросил, предал царя), сам Николай II не отрекся от народа, не оставил его. Николай II остался в России, остался, чтобы погибнуть со своим народом (а ведь известно, что до октябрьского переворота были варианты). Он остался в России вместе со всей своей семьей, а значит, поставил детей-подданных (бывших!) выше родных детей. И уж если неудачный поход Игоря Святославича был увековечен в национальной культуре, то фигура Николая II заслуживает никак не меньшего почтения.

Еще больше очевидно это хамство (в библейском смысле) на фоне того, что Николай II с семьей – почитаемые православные святые. Ведь святой – это не просто «статус», это и факт особого отношения к нему многих наших соотечественников. И здесь опять придется говорить о культурных различиях. Возможно, А. Учителю и его сторонникам непонятно, что для верующего человека святые его Церкви – это не какое-то далекое прошлое (то, что прошло), а сегодняшняя реальность: реальность его молитв, реальность богослужебной жизни Церкви. Святой для верующего – родной и близкий, и за молитвенной помощью к почитаемым святым обращаются так же, как дети обращаются к родителям. Отрицать или высмеивать подобное восприятие «прошлого» – значит отказывать в праве на существование не только самой религии, но заодно и всей классической культуре, поскольку, как сказал один из ее величайших исследователей, Д.С. Лихачев: «Культура — это активная память человечества, активно же введенная в современность». Так обнаруживается совершенно разное восприятие истории в модернистской, в частности, либеральной, культуре и культурах с классическими и традиционными ценностями: если для первой история вводит дистанцию, разделяет людей («Когда это было! это уже история»), то для вторых история становится связью времен, объединяющей людей («Это наша родная история»).

Возможно, что и после всего сказанного разбор проекта «Матильда» как примера хамства в современной российской культурной жизни кому-то покажется натяжкой. В этом случае стоит провести простой эксперимент и задать себе вопрос: «Если бы я был режиссером, стал бы я снимать биографический фильм о своих родителях, который предполагает постельные сцены с обнаженной натурой и различные любовные треугольники в сценарии?». Кстати, нужно понимать, что сегодня это вопрос отнюдь не риторический: кинодокументалистика в подобном роде уже появилась на Западе (например, Jonathan Caouette, «Tarnation», США, 2003).

Конечно, ничего нового (и никаких «страшных тайн») православные россияне о своих святых из «Матильды» не узнают. О том, что любой человек грешен, и все святые были грешны (что и сами всегда признавали не для красного словца) – все это православный христианин узнаёт из куда более надежных источников: из Евангелия, из богослужения. Однако хамство, повторимся, не в «знании фактов», а в демонстративном поведении по отношению к этим фактам. В житиях православных святых есть немало примеров того, как грех – иногда великий грех – предшествовал в биографии святого его подвигу. Так, известны святые, которые изначально занимались колдовством. И святые, которые всю молодость были профессиональными блудницами. Однако жития этих святых лишь упоминают подобные факты их биографий, но на них не останавливаются, и уж тем более не смакуют, не эксплуатируют их. Не призывают подойти и полюбоваться чужим грехом. В отличие от «Матильды».

«Революция потребления» пришла на смену революции 1917 года
В этом плане глубоко заблуждается один известный блогер, сравнивший «Матильду» с житием преподобной Марии Египетской. Если уже проводить параллели, то аналогом к «Матильде» были бы какие-нибудь фривольные «Молодые годы Марии», которые, безусловно, были бы восприняты и как «оскорбление чувств верующих», и – с точки зрения культуры – просто как паскудство.

Но если «ничего нового» православные христиане не узнают, если чужое хамство для православного должно быть «лишним поводом еще раз смириться» (как часто заявляют оппоненты православных), то почему многие протестуют? Как минимум потому, что демонстративное неуважение, хамство в отношении святых и святынь в нашей жизни стало инструментом реализации важного либерального тренда: десакрализации. «Десакрализации власти», «десакрализации культуры», десакрализации всех традиционных ценностей и «скреп», наконец, «Десакрализации всего» (так озаглавил последнюю главу своей книги «Восстание потребителей» известный либеральный автор В. Панюшкин).

И в этом отношении фильм А. Учителя ничем не отличается от «актуального искусства» Толоконниковой со товарищи, новосибирского «Тангейзера» и тому подобных вещей, навязывающих нашему обществу «десакрализацию всего» в обмен на торжество консумеризма. Потому что дело, как уже говорилось, не в тех или иных «месседжах» режиссера фильма и не в уровне исполнения, а в цинизме нынешней российской киноиндустрии. Ведь, как ни крути, а «Матильда» – это кинопроект, построенный на «монетизации грязного белья» людей, чьи имена стали для очень многих россиян святыми и дорогими. Можно сказать, что «революция потребления» пришла на смену революции 1917 года – по крайней мере, для Царской семьи. И втройне жаль, что в это оказалось втянутым российское государство.
....................
Поучительность этой истории в том, что режиссер А. Учитель «не сумел» ограничиться рамками «библейского хамства» и перешел на прямую клевету, на ложь – поскольку от домыслов о «глубине чувств» он перешел к фальсификации истории, выдумав «любовный треугольник», которого не было. Одно нарушение нравственных заповедей повлекло другое (и это тоже хорошо известный закон духовной жизни). Эта клевета и ложь, конечно же, не могла не задеть всех тех, кто чтит и семью Царственных страстотерпцев, и родную историю вообще. Отговорки про «художественный вымысел» здесь не имеют смысла просто потому, что в трейлерах и остальной рекламе фильм заявлен как «исторический», и едва ли начальные его кадры будут предваряться надписью «Фильм основан на выдуманных событиях, поведение персонажей является фантазией режиссера» (а если теперь и будут, за них придется благодарить народ, отстоявший свою историю, а не производителей фильма). Без подобной же надписи немалая часть зрителей вместо родной истории усвоит миф – и усвоит хорошо, поскольку сделан он профессионально, оплачен многими миллионами из госказны. Но – важный момент! – свое «право на клевету и ложь» А. Учитель и его продюсеры продолжают отстаивать до победного конца, демонстрируя таким образом свое «вежливое», но по сути хамское отношение ко всей неравнодушной публике.

Вообще, вся допремьерная история «Матильды» дает богатый материал для анализа процессов, происходящих в нашем «традиционно-ценностном» обществе. Ведь кинопроизводство – это не «авторская воля» или «личный взгляд» одного человека, это процесс, в который прямо и косвенно вовлечены тысячи людей самого разного уровня (начиная с представителей Минкультуры и тех, кто дает деньги), и их поведение тоже симптоматично.

Вот самый наивный вопрос из этой области: почему, когда пошла волна возмущения трейлерами будущего фильма, вместо здоровой и культурной реакции (например, в общественном транспорте: толкнули кого-то нечаянно – извинились и подвинулись) со стороны деятелей культуры вдруг началась «война принципов»?

Нужно сказать, что для кинопроизводства (как весьма доллароемкой области) вносить изменения в фильм в ответ на запросы публики – это не просто норма, это его существеннейшая черта. В голливудской индустрии даже существует специальная система предпросмотров (тестовые просмотры, просмотры для фокус-групп и т.д.), которая позволяет «переформатировать» фильм в зависимости от реакции публики. И если кому-то кажется, что к авторскому кино это не относится, то, увы или к счастью, это не так, иначе мы не имели бы режиссерские версии большинства вполне себе авторских фильмов, в том числе мировых шедевров типа «Апокалипсис сегодня». Наличие режиссерской версии как раз и подтверждает тот факт, что в основной версии продюсер настоял на форматировании фильма под публику вопреки авторским желаниям. И, если уж на то пошло, даже смена режиссера в процессе кинопроизводства в мировой киноиндустрии – тоже обычное дело. Поэтому «допремьерное» обсуждение фильма «Матильда», начатое госпожой Поклонской – это не какой-то нонсенс и «симптом бескультурья», это как раз совершенно нормальный процесс (пусть и не в обычном формате), который давал в руки продюсерам фильма отличный материал для анализа.

Вместо этого мы увидели совершенно уникальный в истории российского кино промоушн, когда и депутаты (после спецпросмотра), и некоторые чиновники практически в один голос повторяли фразу: «нужно сначала посмотреть фильм, а потом уже…». И я ни в коем случае не хочу сказать, что наша элита оказалась «страшно далека» от народа, совсем наоборот. Ведь широкая аудитория тоже в немалой своей части недоумевает: «А что, мол, такого?».
Почему же мы оказываемся нечувствительны к хамству в таких ситуациях? Потому ли, что в действительности не чувствуем себя родными по отношению к российской истории и культуре и путаем «патриотизм», т.е. любовь и служение Родине, с «этатизмом», т.е. поклонением государству? При том, что наше многовековое родное Православие четко различает эти вещи (чему свидетельством «Основы социальной концепции Русской Православной Церкви»). Или же постсоветское воспитание позволяет в нужный момент вести себя если не как пионер Морозов, то уж точно как наемный «эффективный менеджер»?

Однако среди всех этих вопросов есть куда более практический: «Что делать?», и на него, к счастью, есть ответ. На хамство нельзя реагировать угрозами или порчей чужого имущества. На хамство не стоит реагировать какими-то радикальными политизированными акциями. Здоровая реакция – это назвать вещи своими именами (например, хамство – хамством) и в корректной форме призвать остальную публику сейчас и в дальнейшем игнорировать хама. Стоит донести до соотечественников мысль, что «культура и хамство несовместимы». Стоит – в корректной форме! – призвать соотечественников не участвовать в чужом хамстве, не поддерживать его морально и финансово, не пачкать себе душу чужим хамством. Но нельзя ни от кого ничего требовать и никому ничего запрещать, если к этому нет законных оснований (а понятие «хамство», увы, очень тяжело формализовать в юридической плоскости). И в первую очередь – нужно успокоиться. Потому что на хамство ни в коем случае нельзя реагировать «ответной агрессией» (ведь, если верить исследователям, именно этого и ждут от вас). Никакой культурный «Стоп-хам» в отношении «Матильды» не должен сам превращаться в хамство.

Ведь самое страшное в этой истории то, что проблема отнюдь не ограничивается показом «Матильды». Настоящий масштаб этой проблемы – отсутствие в «широких слоях российского общества» практики почтительного отношения к своим родителям (и далее – к «отцам» не только в родной семье, но и в родной стране, и в родной истории) и отсутствие у светской части российской педагогической общественности какой-либо серьезной озабоченности воспитанием этой «базовой традиционной ценности».