и песком по уши я покрыт-

Барельеф по фризу изощрённый,
каймой рисунка старых стен.
И бордюр карниза обновлённый,
"во вкусе странных перемен".

В карнизы снизу врезан барельеф,
на вздорный суд и прочий блеф.
И на избыток чувства их рельеф,
в атрибут венчаний груди дев.

Где на карнизе вселенной яви,
звёзды мигают клеврету любви.
Где мчусь я в просторы свободы,
верстать сакральные вехами годы.

Там на фризах мраморных Афин,
мечи со свитками в руках.
И франсуа шафранных вин,
с улыбкой невинною в устах.

Искусства скульптор Церетели,
в себе развеял некий блеф.
И минуя лишней канители,
ваял в рельефах барельеф.

Где придал я городу лицо,
одно из многих сотен тысяч.
Мимолётным взглядом на яйцо,
что в уме сумел я высечь.

И беззвучный зев зверей открыт,
как будто с кем-то споря.
И песком по уши я покрыт,
на брегах не ведав горя.

И в этом мире будучи один,
я благословлял песок и глину.
Безраздельный мира властелин,
на свят судьбы в седину.