теорема ноль. гильзы

внутри меня цвет
и это вовсе не то,
чем кажется.

лапами цербер 
хватает за шею,
царапает прутья
из лилий когтями.

моё прошлое застыло
у меня под ногтями,
я брошен ребёнком был,
как тухлая рыба
в море обратно
снастями,

и задаюсь новым
вопросом -
что снова станет
моими цепями?
твои поцелуи?
или тех мертвецов стоны,
что в гости каждую ночь
приходят на чай.

мы с ними будем смотреть на залив,
вспоминать Мурманск
и слушать пение чаек,
как клацали затворы
на пистолетах,
как возил в О'КЕЕ палеты,
и кричал в пьяных барах
памфлеты.

в такие ночи ко мне
в кровать проберётся
даже де Помпадур
и моя жизнь только для
самых любимых
дураков и дур,
и мои пальцы это объятия,

что временами обращаются в гарпий,
ладони к твоим щёкам -
как биение фурий,
как столбы и битые стёкла
уносимые в сопки,
за горизонт
горячей бурей.

из карманов сыплются гильзы,
из души же осенние листья,
и я до боли сжимал твои кисти,
мы танцевали все вместе
на вечеринке под треки Azizi,

я вывез тебя, Север и Мурманск,
Санкт-Петербург и застрелил
в височную долю
всю нашу трудность,
и помни, -
мои мертвецы кружат вокруг
нежность, не грубость.