жаростойкость одного конкретного черепа

меланхолия, лед в моём соке, и жар полудня;
я качаюсь на стуле, как в лёгком плетеном судне,
тучка медленных мушек наводят на сонный морок..
- сколько градусов?
- сорок!
- вот бл.ть, и сегодня сорок!
я тону, погружаясь в отрывистый звукоряд
из обрывков и мыслей, которые мельтешат.

ты родился никем, и умрешь, если так - никем,
тоньше тени ресничного росчерка на щеке
бледнокожей, и незагорелой пока, девчонки,
вяло плещущейся в солёных морских пеленках,
мягко стелющихся на горячий дневной песок.

я кусаю соломинку.
я проливаю сок.
 
если так посмотреть - мы бессмысленный, жуткий клан -
оторвавшись от всех философий добра и зла,
так что я предпочла б вместо бусиков мерить мех,
и рычать на чужих без морали и без помех,
потому что внутри человеков такая мглаа-а,
что спросить бы у неба, ругнувшись:
- что за дела?!
 
в прибережных кафе шумно море и влажен дух,
я сегодня настроена, я выбираю двух
гладкобоких братишек по имени Джек и Джек -
и мы славно повеселимся на этаже
захудалой гостиницы.
пой, моя птичка, пой!
чёрт с ней, с этой ресницей.
девчонкой.
и черт со мной!