Зуб

Начал мучить зуб больной,
Самый дальний, коренной,
Ни с того и ни с сего,
Часть отпала от него.
Надо ж было, так случится,
Не сидится, не лежится,
Не поесть и не поспать,
Надо будет удалять.
Ночь прошла, как будто месяц,
К стоматологу поехал,
Хотя жутко от больниц,
Взял ультракаин и шприц.
Захожу я в холл просторный,
Слева, за стеклом бабуля,
Разговор ведёт, о чём-то,
С гардеробщицей, напротив.
За её спиною полки,
Высотой в четыре метра,
Там, давно пылятся карты,
Все идут по алфавиту.
В них проблемы населенья,
У кого какие зубы,
Сколько пломб, насколько дырки,
Вредный кариес проделал.
У кого стоят коронки,
Или может быть протезы,
О мостах, о материалах,
О характерах болезней.
В общем, всё, что нужно людям,
Для дальнейшего леченья,
В этих самых старых картах,
Наполняющих ячейки.
Правда есть такие полки,
Что под потолком высоким,
Как, наверное, старушке,
Тяжело достать до верхних.
Табурет тут не поможет,
Не достать и середину.
Да и так можно свалиться
На линолиум старинный.
Есть, как видимо, стремянка,
Как в большой библиотеке,
Вот на ней, будто пожарный
И даёт бабуля жару.
- Здравствуйте, я был записан,
На сегодня к полвторому,
Мне к врачу, на удаленье,
Вот мой паспорт, а вот полис.
Подождать пришлось немного,
Пока те наговорятся,
Лишь потом талон был выдан,
К посещению хирурга.
Очень странный был талончик,
Маленький кусок бумаги,
Пожелтевший весь от время,
И походу, очень старый.
В нём четырнадцать фамилий,
Первые давно расплылись,
Перечёркнутые ручкой,
Лишь кроме моей, последней.
Впечатление такое,
Будто это некий список,
Тех людей приговорённых,
Что давно уже казнили.
Только я один остался,
Ожидающий удела,
Выйти на большую площадь,
С палачом, под белы ручки.
Вот, на уголке, неровном,
Будто пятнышко, какое,
Может кровь людей из списка,
Впрочем, я не удивляюсь.
Интересная бумажка,
Сколько рук прошла, наверно,
Сколько набрала эмоций
И других переживаний.
Человек, любой, из списка,
Приходил давно, когда-то,
С острой, нестерпимой болью,
Брал вот этот клок бумаги.
Пока думал, сквозь мученья,
Как дойти до кабинета,
Боль в себя брала бумага,
Наполнялись ей волокна.
Пока шёл он, прижимая,
Руку к месту воспаленья,
Впитывала, с каждым разом,
Взрыв физических страданий.
А ведь вон, сколько их было,
И у всех проблемы с зубом,
Контингент определённый,
Здесь другие не приходят.
И бумажка набирала,
С каждого взяла по капле,
Просто кладезь острой боли,
Кладовая негатива.
Их бы я в регистратуре,
Ни за что держать не стал бы,
Даже выкинуть в корзину,
Мне и то бы было страшно.
Их бы сжечь в огромной яме,
Сверху пять кубов бетона,
Только так сдержать, возможно
Черноту листочков этих.
Что ж, разделся и с квиточком
Дохожу до кабинета,
Сунул его в щель на двери,
И сажусь на стул свободный.
Слева, справа одни бабки,
Все с платками носовыми,
Ожидают свою участь,
Расставания с зубами.
Те, что ждали по соседству,
Были в лучшем настроении,
Чем другие, остальные,
Шесть расстроенных старушек.
Потому-то и решили,
Вдруг поговорить о жизни,
Но была одна проблема,
Та, что слева глуховата.
Так они передо мною,
Стали, вдруг, тянуть друг к другу,
Свои головы и шеи,
Опираясь мне на ноги.
- Ой, Матрён, мне что-то страшно,
Вдруг он зуб не тот мне вырвет,
Это же не допустимо,
У меня их три осталось.
- Тонь, ты что, он врач хороший,
Сколько уж зубов-то вырвал,
Он найдёт плохой, ненужный,
Чик и всё, и нету зуба.
Хотя знаешь, всё возможно,
У тебя вон все плохие,
Из трёх зол тебе придётся,
Выбирать самое злое.
Вот тебе какой не жалко,
Я бы выбрала вон энтот,
Что торчит посередине,
У тебя он самый тёмный.
И к тому же, сто процентов,
Так смешней бы получилось,
Ты немножко на вампира,
Без него была б похожа.
Или все дери, не бойся,
Закажи себе вставные,
На ночь в банку их, с водою,
И аквариум готовый.
Тут по очереди стали
Вызывать на заморозку,
Я обрадовался даже,
Хоть старухи замолчали.
Но как только укололи,
Снова эти разговоры,
Так и гнуться мне к коленкам
Разговорчивые бабки.
- Тонь, ходила в пенсионный?
 Там надбавку можно выбить,
Собираешь документы,
Ты же вроде ветеранка.
- Я, Матрён, совсем не слышу,
Ты поближе наклонись-то,
Что там у тебя за ранка?
Это на десне, у зуба?
- Да не ранка, во глухая,
Ветеранка, говорю ты,
Собираешь документы,
И шагаешь за добавкой.
Мне к тебе не дотянуться,
Я и так уже почти что,
На мужчину забралася,
Даже плюнула на брюки.
- Ой, Матрён, у меня тоже,
Челюсть нижняя немеет,
У меня уже платок,
От слюней насквозь промок.
Наконец-то вызывают
И меня на удаленье,
Я пошёл садиться в кресло,
С лёгкой дрожью в организме.
А немного задержался б,
Обслюнявили все брюки,
Да ещё бы оглушили,
Разговором бесконечным.
Как же тяжело давался
Зуб, когда его тянули,
Я аж застонал от боли,
Искры сыпались пучками.
Это было и понятно,
Даже доктор удивился,
Как увидел эти корни,
Зуб, рассматривая мудрый.
- Да, дружок, нехилый зубик,
Я такие редко вижу,
Сам-то как, надеюсь в норме?
Не подташнивает часом?
Ты горячее не кушай,
Ну, хотя бы уж до завтра,
У тебя такая дырка,
Что порядком влезло марли.
Я сказать мог лишь спасибо,
До того всё онемело,
И язык и даже губы,
Особливо в правой части.
Хорошо, что глаз остался,
Я уж думал он за зубом
Вместе с длинными корнями,
Тоже выйдет через дырку.
Так до дома и поехал,
С замороженной щекою,
И с тампоном огроменным,
Между дёснами больными.
Зуба нет, и боль прошла,
Вместе с корешком ушла,
Только мудрости исток,
Поуменьшился чуток.