ненавижу подготовленность

  Как-то вечером мы встретились с другом. Он только приехал с Европы, рассказывал мне о своей девушке – француженке и делился впечатлениями о том, как европейцы могут планировать. К примеру, говорил он, моя девушка созвонилась с подругой и договорилась встретится ровно через месяц, двадцать седьмого числа во вторник в два часа дня, скажем, в кафе «Бастилия».
Да нам и в голову не придет назначить такую встречу. Кафе. Что будет с этим кафе, да и городом через месяц? Через месяц! Неизвестно, что произойдёт за месяц. Где я буду и вообще доживу ли я до завтра?
Мы удивлялись этому плану. Такой уверенности в завтрашнем дне можно лишь позавидовать. Но мы завидовали сами себе. Нашей спонтанности. Нашим ярким вспышкам.
Наш план всегда был похож на фитиль от динамита. Мы поджигали его мыслью, он загорался в нас идеей и если не происходило взрыва через короткий срок, мы потухали. Зажигали новые фитили, в ожидании новых взрывов. Мы сидели тогда в машине в холодную, заснеженную, зимнюю ночь, на берегу Волги, курили и смеялись.
Он рассказывал мне, как он тоскует по-нашему сумасшествию. Я смотрел на него и понимал каждое слово и его глубокий взгляд.
Мы смеялись, вспоминая наш новый год. Мой, в огромной квартире нашего друга, битком набитую красивыми и пьяными радостью людьми. И его, в маленькой квартирке, в пригороде Парижа. Со своей девушкой в доме её родителей. Перед телевизором.  Ведь для французов новый год не такой большой праздник как в СНГ. Они как вся европа с большим почтением относятся к Рождеству.
Он рассказывал, как пытался отметить новый год по-русски. Чтоб хоть как-то почувствовать себя дома. Он пошел в магазин за шампанским. Но хватило денег только на маленькую бутылочку. Попросил свою девушку накрыть на стол ближе к двенадцати. Ждал боя курантов. Представлял их в своей голове. Двенадцатый удар. Максимально взболтал эту маленькую бутылку, а пробка даже не вылетела, не пробила потолок, не убила соседей сверху, а лишь издала жалкий «пссс» и никчёмно упала. Чёртов новый год. И вот уже я звоню ему с России с бутылкой вина в руке, кричу на всю улицу «с Новым Годом, Марааат!». Я даже представить не могу, как он тосковал тогда в этом Париже.
И так всю свою жизнь я терпеть не могу эти заготовки, эти планы, эти программы. Мне всегда хочется быть частицей хаоса в системе огромного программирования, а в хаосе начать строить.
Чтобы жить без плана нужно иметь дух. Огонь внутри, и он не должен погасать. Я часто звоню людям ночью и предлагаю встретится. Дебил-думают некоторые. Но я просто не могу иначе. Эгоистично. Я звоню, когда удобно мне в надежде, что наши возможности совпадут. Когда из двух грустных минусов получается плюс. Волшебство. И всем нам его иногда так не хватает.