Страда деревенская,

           УПОЛНОМОЧЕННЫЙ,               
               
    Как весело жилось в трудные пятидесятые в деревне.
 Народу проживало много. Молодежь  ни куда не уезжала. Да и куда уедешь,
 если паспорта нет. Уезжали , правда, редко парни отслужившие в армии три
 года в сухопутных и четыре в Военно Морских силах, потому что имели право получить паспорт.
  Самые веселые времена  были при заготовке силоса, сена м уборке урожая.
     Для заготовки силоса бульдозером рыли огромные ямы. В эти ямы складывали
   траву и трамбовали лошадьми.
       Вся  деревня, а в ней проживало не менее пятисот человек,дети и взрослые
   работали в это жаркое время.
        В пяти километрах от деревни , в устье двух рек, Панакачет и Сосновка,
   была силосная яма. Эти две небольшие речки сливались и дальше катила свои воды в реку Бирюсу(Она)  река Панакачет, или как ее и до сего дня зовут " Малая речка".
    Мужчины и женщины, парни и девушки косили "литовками"* траву,  а мы-дети, на двух колесных повозках подвозили траву к силосной яме. До десяти лет я с братьями и сестрой , по двое, пасли колхозных коров и овец, а после десяти я уже работал летом на лошади.
       Стояла прекрасная погода. Все на подводах ,а мы  верхом , выезжали
на заготовку силоса на "перевалку".
    "Перевалка", или перевалочная база,это место где был переезд через реку  по мосту , по которому можно было проехать только на телеге.
     Машины из райцентра привозили все товары к реке. Тут были склады, а в поселок Солнечный возили на лошадях. Из Солнечного привозили на "перевалку"
двухсот литровые бочки со смолой из сосны.
     Вот тут, недалеко от речки, и была силосная яма.
    Михайлов Василий Корнеевич-трубочка, так его звали, потому что он курил трубку, клепал косы утром и в обед.(Клепать косы-делать лезвие косы тоньше).
     В это время все работники занимались чем попало.Кто спал, кто ягоды искал,
а молодежь развлекалась.
          В обед было самое веселое время. Все шли на речку.
  Веселый смех,  крики и визг девушек, которые не умели плавать и их парни старались обрызгать водой.
         В деревне было много молодых женщин-вдовушек, чьи мужья не вернулись с войны.Было у них по одному, два ребенка, а у моей мамы даже шесть.
Я был самый последний и меня в семье звали "поскребыш".
          
        Молодые вдовы с жадностью смотрели на парней и девушек, которые беззаботно веселились.
    И вот однажды приехал уполномоченный их района,в деревне их звали "толкачи".
 Они смотрели , что бы работа шла без остановки.
       Уполномоченный приехал как раз в обед. Все были на реке.Это был молодой, лет тридцати, мужчина с орденом Красного знамени на груди. Густые черные . вьющиеся волосы , с редкими прядями  белых волос.Все это придавало ему мужество и красоту. Звали его Егор Сергеевич. Фамилию  я не помню.
      Молодые женщины пошептались и так расхохотались, что Егор Сергеевич
покрылся краской, так как эти пройдохи откровенно смотрели на него
озорно и загадочно.
    Одна молодуха ,Зоя Чепурная, игриво подошла к Егору Сергеевичу и предложила
ему искупаться.Но он отказался. И туи эти хохотушки дружно вскочили и набросились на бедного уполномоченного.В один миг стащили с него пиджак и брюки.
      Самые бойкие толкали ему в трусы траву.
-Кушай травку, голубок. Устал с дороги ,-приговаривала одна.
-Прекратите! Немедленно прекратите! Отпустите меня!,-кричал Егор Сергеевич.
  Но это еще больше раззадоривало  молодух.
    -А давайте его напоим водичкой,-сказала Катя Клопоцкая. Он же так устал.
-Женщины! ,-кричал бедолага. Женщины! Я так это не оставлю . Вы ответите!
-Миленький, да мы за все ответим. Пусть твой жеребчик перекусит,попьет водички.
   Смотришь и сил наберется,а уж мы-то не подведем,-хохотали женщины и потащили уполномоченного к реке. Дружно подняли и бросили в воду.
           Место , где купались, было глубокое, так как здесь когда-то стояла мельница и ,падающая вода, размыла глубоко грунт дна.
           Уполномоченный плавать не умел...ОН махал руками и уже собирался пить
водичку. Видя это на берегу притихли. Тогда Зоя нырнула в воду и так толкнула Егора Сергеевича ,
   что от оказался на мели. Егор Сергеевич вытащил траву из трусов и скрылся в кустах . Через некоторое время он уже в выжитых трусах появился.На лице была улыбка. Страх его прошел и он весело хохотал с женщинами .

              НА  СЕНОКОС.
    Наступила пора заготовки сена.
Колхозные сенокосные угодья были на колхозной земле, но было оно далеко, за пятнадцать километров от деревни ,за поселком Солнечный.
     Косить ехали вначале мужчины и женщины, а потом мы-дети и пожилые женщины возить копны к стогу.
      Так получилось, что сверстники и женщины ,парни и девушки уехали, а я опоздал,пока искал своего любимца Карего. Мне было десять лет. Я поехал один.
   Пять километров по полю я проехал весело напевая песенки, а когда подъехал к перевалке у меня желание петь пропало. Во-первых я въехал в лес, а во-вторых -кожа на моем копчике слезла и сидеть на хребтине Карего я уже не мог.Я садился на одну сторону , на другую, но так сидеть , значит можно и свалиться.
Со слезами на глазах я слез с Карего и не знал что делать
    И тут меня догнал председатель колхоза Попугаев. Имя и отчество я его не помню.
   -Ты почему не едешь?,-спросил он меня.
   -Я дальше не поеду. У меня попка болит,-сказал я, заливаясь слезами.
  -Я тебя сейчас вот как стегану бичом, ты сразу про попку забудешь.
    А ну живо на лошадь!
Слезы лились у меня ручьем.
   -Не поеду. Хоть убейте. Вот если бы мой тятя не погиб, ты бы так не говорил.
   -Да ты что тут тыкаешь, сопля,-разорялся Попугаев.
Он схватил меня и забросил на Карего. Я соскочил на другую сторону и пустился бежать назад к перевалке, но он догнал меня, так как ему было еще лет тридцать пять. Схватил в охапку и потащил к лошадям. Я брыкался и ревел.
     Подойдя к лошадям ,председатель посадил меня в седло на своего коня.
  Он сел на Карего и мы шагом поехали в Поселок.
Сенокос был сразу за поселком в километре . Нужно было проехать еще через мост.
   Огромное поле, окруженное лесом. С краю леса, на опушке, стояли два больших шалаша .В одном ночевали и отдыхали женщины и девушки, в другом мужики, подростки и мы -дети. 
     Между шалашами горел костер. Над ним висел большой котел, в котором варили обед на всех, а рядом с костром стоял бидон для чая.
   Вкус  и цвет чая я запомнил на всю жизнь . Розовый, с запахом душицы. Розовый, потому что его заваривали очищенными корнями шиповника .
    Я стреножил Карего и пустил к другим лошадям. 
           Утром я не обнаружил своего Карего среди других лошадей.
Я бегал вокруг, кричал его,но его нигде не было. Когда я подбежал к болоту, то вдруг услышал жалобное ржание моего любимца. С ужасом я увидел, что Карий в болоте и торчит одна голова. Не помня себя я помчался к стану. Путаясь,заливаясь слезами я рассказал председателю о случившимся.
-Мужики, берите вожжи и быстро пошли. Я бежал. За мной бежали мужчины. Ветки хлестали меня . По лицу текла кровь. Меня кусали комары, но я ни чего не замечал.
  Двое мужчин осторожно привязали вожжи за шею и вторые пропустили под хвост вместо шлеи.
           Дружными усилиями втащили Карего из болота.
 До обеда Карий отдыхал, а после обеда я уже на нем  подтаскивал копны сена к стогу.
                Закончился период заготовки сена.
     Шла подготовка к уборке урожая.


             * Литовка-Коса.Литовкой называли от слова литье.
               
 
                29.10. 2017 г.
        Детство
Александр Трускин
               
       Лишь только солнце заходило
       спешили мы на конный двор,
       где нас встречал, с улыбкой милой ,
       колхозный конюх дед Егор.

       Ему всегда нужна подмога,
       коней в ночное выгонять.
       Конечно, дед Егор всех сразу
       ни как не мог с собою взять.

       Тогда и начинались ссоры.
       До драки доходили споры .
       И тут вступался дед Егор,
       что бы унять не нужный спор.

       Его лукавый взгляд я помню.
       Он подходил всегда ко мне,
       за руку брал и, осторожно,
       ладонью гладил по спине.

       За что любил меня он нежно,
       я понял только лишь тогда,
       когда узнал, что был он другом,
       погибшего в войне , отца.

       И, отобрав троих счастливых,
       давал уздечки в руки нам
       и , каждый, проявив смекалку,
       коня поймать был должен сам.

       И вот табун мы гоним к лесу,
       что за рекой стоит стеной ,
       Хорошее для корма место
       и тут же рядом водопой.

        Набрав валежника побольше,
        в кострище клали бересту
        и разводили для лошадок
        от гнуса на ночь дымокур.

        Потом , счастливые, мы с песней
        шагали дружно по домам,
        что бы обнять и успокоить,
        всегда волнующихся, мам.