в чернилах синих... Кобрин, Беларусь день -1-й

в каждой деревне бывало по дурачку,
а в моей даже двое.
я, привязан к обоим, носил им квас,
если б мог даже спас,
даже сделался бы героем,
ради них, ради тех двоих,
кто из слов составлять мог,
лишь, нечто немое,
и мычащее болью души,  их тревожили вши,
летом -  струпья кровавых мозолей
от сапог – маломерок.
разносить тяжело юфть коровью.
братья мазали кровью в сенцах полы,
а нехитрый калым на кирзу не истратишь-
пожрать бы чё – я был братьям врачом
лопухи клал на черные корки; дураки сердцем зорки-
ценили всё: на изломе сосён две веревки крутили
и делали мне турник; а когда я привык
висеть вниз башкой, поднимали его повыше.
рыже – солнце свербило глаза в очках-
их отдать дурачкам не мог – разобьют,
как мою, из портфеля – непроливайку.
им хотелось узнать, что в ней,
ведь, когда я пером в нее тычу,
лист бумаги лежит в стороне, обычно...
и я рисовал других! не их! хоть просили
не обидеть двоих – лист, не меньше, потратишь,
в чернилах синих ...
вот жмот...
 
а когда я живот распорол на речке,
к фельдшерице везли на руках,
сменяя друг друга, верст тридцать...
подгоняя коня, только это не я
не выжил – они...
мы не знали, что первые дни войны-
это позавчера и завтра...

а небесная синь над полем-
тем более ...


Кобрин, Беларусь 5-10-17