Об истине и стене

Истинный Искатель Истины неистово стремится найти и познать истину во всей её исконной глубине, ширине, высоте и долготе, делая это отнюдь не ради получения истового удовольствия от единоличного обладания истиной, не для обретения глубокого, широкого, высокого и долгого знания и уж конечно не для получения почётного, безотзывного и практически вечного звания искусного первооткрывателя истины, но для полного или хотя бы частичного исключения возможности недобросовестного, безрассудного, подспудного, не всегда заметного недостаточно вооружённому силой знания стороннему наблюдателю изменения, искажения, извращения, истощения, исхищения, иссякания, истязания и искалечивания истины, могущего быть причинённой другими, не истинными искателями истины, а также её многочисленными сторонниками, последователями, исследователями, защитниками и прочими недобросовестными потребителями истины, что вполне способно само по себе стать первопричиной её последующего исторического застоя, вырождения, искоренения, истребления и бесследного исчезновения.
 
Истинный Искатель Истины, искренне тоскуя по истине, поистине твёрд и настойчив в поиске куда-то запропастившейся, где-то затаившейся, зачем-то укрывшейся от него истины. Он не ищет кем-то проторённых, вдоль и поперёк исхоженных не им путей, но упрямо идёт навстречу желанной истине своей собственной, непременно весьма трудной, извилистой и тернистой, хотя иногда и тенистой дорогой. Сталкиваясь с истинными неудачами, он отнюдь не впадает в истошную истерику и успешно избегает сладостного искуса - просто взять да и признать истиной то, что просто так, бесхозно, почти как ненужный мусор валяется на самой поверхности его, сосредоточенного на самом себе сознания. Такие простые решения не для него, он ищет истину там, где поглубже, полагая, что по-настоящему глубокая истина не может быть легкодоступной и видимой невооружённому глазу. Истинного Искателя Истины сильно волнует, что он где-то здесь, а истина где-то там; он воистину никогда не успокоится, пока не обнаружит искомую истину, и притом именно там, где, по его мнению, ей и положено находиться.

Истинный Искатель Истины истинно готов к тем трудностям, которые, как он знает, должны возникнуть у него сразу же после удачного завладения истиной: ему придётся усмирить её дикий гордый нрав, объездить, приручить, одомашнить, приспособить к пребыванию в новой, дотоле совершенно чуждой и даже враждебной, весьма далёкой от истин среде, а именно, в разуме Истинного Искателя Истины; и лишь после этого он сможет, наконец, поставить её на службу своему предприимчивому сознанию, заставив выполнять там самую тяжёлую и чёрную работу. Истинный Искатель Истины готов взять на себя всё бремя содержания истины в своём сознании, а также риски, связанные с её внезапной безвременной утратой, которая может повлечь за собой непредсказуемые последствия для его мировоззрения. Ну а когда измотанная тяжким и бессмысленным трудом, выбившаяся из сил истина в конце концов состарится и прикажет долго жить, Истинный Искатель Истины обеспечит ей вечный покой в своём вечно беспокойном сознании.

Истинный Искатель Истины рано или поздно экспериментально-опытным путём приходит к выводу, что разыскиваемая им истина защищена от истинного понимания непроницаемой стеной непреодолимого непонимания. Осознавая, что одолеть такую стену прямым мозговым штурмом, с помощью не слишком мощного и довольно уязвимого штурмового орудия - разума - ему вряд ли удастся, он изыскивает иной, куда более экономичный и хитроумный способ: используя неограниченные возможности своего ограниченного воображения, он без шума и пыли мысленно преодолевает препятствие. Оказавшись по ту сторону стены непонимания, Истинный Искатель Истины, наконец, понимает: ПО КАКУЮ БЫ СТОРОНУ ОТ СТЕНЫ НЕПОНИМАНИЯ НИ ОКАЗАЛСЯ ИСКАТЕЛЬ ИСТИНЫ, ИСТИНА НАДЁЖНО ЗАЩИЩЕНА СТЕНОЙ НЕПОНИМАНИЯ ОТ ИСКАТЕЛЯ ИСТИНЫ...