Булгаковская Москва

«Он был настоящий художник — правдивый, честный. Писать он мог только о том, что знал, во что верил. Уважение к нему всех знавших его или хотя бы только его творчество — безмерно. Для многих он был совестью. Утрата его для каждого, кто соприкасался с ним, — невозвратима».
(из письма Е.С. Булгаковой)
_____________________________________________

Будучи коренной москвичкой, по-настоящему я разглядела и полюбила Москву только благодаря Михаилу Булгакову. Также как когда-то полюбила Киев-город киевлянка Лидия Марковна Яновская, первоисследователь и биограф Михаила Афанасьевича. Таких примеров, я уверена, найдется немало. Наверное потому что Булгаков всегда умел влюблять людей в то, что искренно любил сам. Умел увлекать, умел заинтересовывать, умел мистифицировать.
Роман «Мастер и Маргарита» по праву можно считать романом, начертанным на карте Москвы. Именно с него началось моё изучение города и личности самого автора. В 2006-2007 гг. мне посчастливилось работать экскурсоводом в мемориальной квартире №50 на Большой Садовой, т.е. именно в той самой «нехорошей квартире», описанной неоднократно Михаилом Булгаковым в различных сатирических рассказах. Благодаря этой работе у меня была возможность не просто посещать музей, а практически жить в нём, внимательно изучая саму квартиру, и мысленно реконструируя жизнь писателя в самом начале его творческого пути, когда у него не было ничего, кроме постоянных проблем с управдомом и попыток напечататься хотя бы в каком-то журнале. Практически каждый вечер тогда в квартире №50 устраивались пьяные дебоши, избиения женщин и детей, слышалась игра на гармонике, похабные песни, матерщина, стуки в дверь с криками «Дуся, открой!» (соседкой Булгаковых была Дуся-проститутка) и прочие «прелести» житья в коммунальной квартире. Но несмотря на всё, уставший после многих безрезультатных походов по издательствам, полуголодный, Михаил Афанасьевич ночами создавал роман «Белая гвардия». Его первая жена, Татьяна Николаевна Лаппа, кипятила ему воду в кастрюльке, чтобы отогревать очень быстро замерзающие пальцы – квартира отапливалась отвратительно. А наутро он имел надоедливые и мучительные как зубная боль, разговоры с Анной Горячевой (Аннушка-чума) на предмет того, зачем это ночью горит свет в его комнате, и которые заканчивались непременно угрозами выселения интеллигента Булгакова.
 После работы в музее я, подобно многим восхищенным читателям, бродила в поисках прототипов тех зданий и объектов, которые были упомянуты в романе и которые, как предполагается, действительно существуют на московских улицах. Главные из них разыскать нетрудно. Домик мастера в Мансуровском переулке, особняк Маргариты на Остоженке или в Малом Власьевском, МАССОЛИТ на Тверском бульваре, театр Варьете на Большой Садовой и т.д.
Через несколько лет, когда слепая восторженность и очарованность от романа постепенно отошли, я стала изучать жизнь и творчество писателя куда серьёзней. Огромную роль в этом сыграла уже упомянутая мною Лидия Яновская. С её лёгкой руки я получила доступ к большому количеству важных документов и литературных исследований, о которых она рассказывала в многочисленных статьях, так и не напечатанных толком нигде в своё время. Благодаря её работам, написанным с большой любовью, вниманием, уважением и чуткостью, Михаил Булгаков и окружавшие его близкие люди обрели реальные черты, перестали быть только именами в книгах.
 И вновь начались прогулки по Москве. На моей собственной контурной карте обозначились новые объекты: дома в Большом Ржевском переулке, на Пироговской улице («Яма»), на Никитском бульваре, несуществующие ныне здания на Остоженке («Голубятня») и в Нащокинском переулке. Пунктирной линией выделились маршруты, по которым ходил Булгаков на работу в газету «Гудок», в ТРАМ, в театр им. Е.Вахтангова, в Художественный и Большой театры. Замелькали наименования организаций и ведомств, некогда располагавшихся в зданиях города. Черновые редакции последнего романа приоткрыли новые улицы, по которым автор провел своих героев (Плющиха, Малое Девичье поле, Ваганьковский переулок). Появились адреса домов и квартир друзей, коллег и знакомых Михаила Афанасьевича, у которых он бывал в гостях. Стали известны его любимые места гуляний (Новодевичье поле, Храм Христа Спасителя, Кремль, Пречистенка, Страстная площадь, на месте которой тогда еще располагался Страстной монастырь). Именно М.Булгаков постепенно привил мне любовь к прогулкам по переулкам Москвы без особой цели, во время которых я стала внимательней рассматривать архитектуру, подмечая интересные детали и наслаждаясь стариной.
Изменилось даже отношение к творчеству и жизни А.С.Пушкина – любимейшего поэта Булгакова. Останавливаясь у подножия его памятника, теперь всегда вспоминается образ Александра Сергеевича в пьесе «Последние дни», в которой поэт предстает глубоко несчастным, затравленным и по сути всеми преданным человеком. Таким же, каким был и сам Михаил Афанасьевич под конец своей жизни.
Как когда-то М.Булгакова, судьба привела и меня в Художественный театр им. М.Горького, правда уже на Тверской бульвар. В 1936 году, в отчаянии Булгаков назвал МХАТ кладбищем своих пьес. Но спустя полвека его пьесы стали возрождаться и вновь ставиться в лучших мхатовских традициях: «Дни Турбиных», «Зойкина квартира», «Полоумный Журден», «Комедианты господина» («Кабала святош»). На многих театральных сценах уже на протяжении многих лет инсценируется роман «Мастер и Маргарита».
Гражданская панихида по Михаилу Булгакову проходила в доме на улице Воровского (ныне Поварская). Затем траурный кортеж проехал по центральным улицам, останавливаясь у памятников его учителей – Николая Гоголя и Александра Пушкина. Последний приют мастер нашел недалеко от одного из них на Новодевичьем кладбище. Через 30 лет здесь же упокоилась и его Маргарита – Елена Сергеевна Булгакова, которая дав много клятв мужу перед смертью, сумела их выполнить, несмотря на фантастичность обещанного. Она уверила его, что ничто из его работ не будет потеряно. И действительно, она свято берегла архив, забрав его в эвакуацию во время войны, и после всегда выдавала только копии, запрещая выносить оригиналы из квартиры. Она обещала, что будут напечатаны его творения и главное из них – последний закатный роман, лучшее из его произведений, как считал сам автор. Тем, что сейчас мы имеем возможность читать сочинения писателя Михаила Булгакова, мы обязаны в первую очередь именно ей, Елене Булгаковой.
Михаил Булгаков упокоился в Москве, став её частью. Для меня, как и для многих других людей, его имя стало прочно ассоциироваться с Патриаршими прудами, квартирой на Садовой, пряничными башнями Новодевичьего монастыря, районом арбатских переулков. Великие классики XIX века воспевали Северную Венецию. Великий классик XX века воспел Третий Рим. И, быть может, неслучайно дом в Нащокинском переулке, в котором умер писатель, вскоре был сломан, как когда-то в XVII веке навсегда пропало точное место захоронения Жана Батиста Поклена де Мольера, любимого драматурга и еще одного учителя Михаила Булгакова.