собиратель трупов

танцующий шаг вдоль по проспектам, вымощенным брусчаткой,
его сизые веки смыкаются плотно, в тонкую нить, костлявые пальцы
словно ветви деревьев зимой, сухие ладони с паутиной складок в центре,
он игристое вино — кусачие пузырьки
изящность, достойная балерины
осторожные, выверенные движения и скорость, сравнимая разве что с полетом реактивного самолета
он рыщет по улицам и раз за разом повторяет разученные па — в полной темноте, окруженный лишь запахами
гниющего города
ноздри расширены и красны от ветра,
он склоняется над домами, остроносый великан, заглядывает в окна, стучит костяшкой по стеклу и приоткрывает веки, ожидая увидеть по другую сторону
обезумевший от ужаса робкий взгляд
но в белках его глаз столетняя печаль и горесть
нет ни злобы, ни ярости
он странник, принц, отвергнутый всем человечеством санитар
стремится дальше, вглубь, панельные дома, многоэтажки, пахнущие валидолом и спиртом
ночь сгущает краски, и кожа становится фиолетовой, от холода проступают пузыри на бледных щеках
он танцует, словно в этом вся жизнь его и все предназначение, тени отражаются на облитом бензином асфальте уродливой психоделикой
он ищет тебя, чтобы скрасить последние мгновения перед пустотой
держать твою руку в своей и петь тебе песни о бескрайних угольных полях, где тысячи заблудших душ
скитаются, словно стадо овец по взгорьям
он споет и расскажет тебе, что будет совсем не страшно, если ты поверишь ему
научит тебя танцевать тенью, закрывать глаза, чтобы не видеть боль
и различать спектр запахов
это новая система координат, где тебя запечатлеть смогут лишь в окончательный ноль
он научит тебя следовать аромату бесконечности
бежать за холодом, не боясь обжечься
но ты закрываешь окно шторой и думаешь, что тебе показалось, проверяешь дверной замок и ложишься спать при свете

а он остается тоскливо выть под окном, или пускается в танец дальше, и знаешь, лучше бы ты не пытался от него убежать и развеял его одиночество, словно пепел
ты придешь к нему, когда не останется выхода
он придет за тобой, когда не останется сил сопротивляться, и покажет тебе город с высоты, таким черным, каким ты бы никогда не догадался его узреть
обнимет, станет ближе, чем мать, твоим лучшим другом и самым верным советчиком
он живет уже целую вечность,
собирая детские трупы на мусорках
он тот, кого ты ждал всю свою жизнь
он — ответ на вопрос, он тот, кого люди ошибочно называют богом
серый кардинал, без которого ты не сделал бы первого вздоха
без которого последний оказался бы слишком мучителен
посмотри на него сквозь стекло.
он часть тебя, а ты — его часть
и страшишься взгляда его лишь потому, что не веришь себе самому.