X. Любовного вина для друга ковш. Гасконец

   (предыдущий фрагмент «IX. Красавица сменила гнев на милость. Миледи»
             http://www.stihi.ru/2017/10/25/7270)

...Гасконец удивился: «Неужель
красавица сменила гнев на милость
и, более того, в меня влюбилась?!
Как есть, пусть даже выгонит взашей,
под     стать     ей, сколь она ни хорошей,
я нынешний и завтрашний. И     пыл     есть!..
...В ней тайна тихой сапы средь траншей.

А вдруг с Амуром мы поторопились?!
Вдруг чары – разновидность миражей,
за коими холодная субтильность?!
Душа моя всё дать стремилась ей,
но с леди становилось всё страшней:
мне памятна в глазах кокетки стылость.
Среди всех лицемерок и ханжей –

меня ли    ради     и ко мне почтенья –
Амур найти способен исключенье?!
Когда любви взаимной плод вручу,
себя от подозрений отлучу.
Пусть не взаимно головокруженье,
я к сердцу леди Кларик рад ключу.
Как следствие двойного приключенья,
быть может, как де Вард, заполучу

и    Я    сапфир, не меньше и не хуже.
Мне многое тон дамы доказал.
Да я и     сам     мил! Даже и снаружи.
Любовь иль просто флирт – я только за!
Всё лучше, чем вражда или буза.
Нечуждая любовному экстазу,
глядишь, отдастся, не пройдёт и часу».
Склонившись к ручке, Шарль облобызал

со смаком каждый пальчик не по разу
и выслушал притом такую фразу:
– А     что     способны сделать вы всерьёз,
помимо в адрес мой букетов роз,

чтоб доказать любви своей мне силу?
– Да что угодно! – в полный голосино
воскликнул гость, нисколько не боясь,
что он лицом ударить может в грязь,
когда затратам плата соразмерна.
С мадам совокупиться бы хоть раз!

В душе с пренебреженьем, эфемерно,
притом, что привирать заочно скверно,
что-либо обещать порой легко.
Заверив обещанием, он нервно
решил, что как бы к леди ни влекло,
опасно заходить с ней далеко.

Все дрязги средь мужчин из-за      Венер,      но
Шарль помнил, сколько      насмерть       полегло…
Прочесть бы её мысли, хоть примерно,
но паузы уж время истекло.

Вполне понятно и закономерно
хозяйку к      откровениям      влекло.
Чуть-чуть поколебавшейся манерно,
ей было, в самом деле, нелегко

доверить свой план мести д’Артаньяну.
Как ей      перешагнуть      достойно яму,
со дна которой будет он смотреть?
Как соблюдать приличия все впредь?

Должно быть, это близко будет к найму
(чёрт бы побрал гасконского каналью!)
не просто исполнителя в делах
нечистых, где нет речи о соплях,

но явного надёжного убийцы.
От леди глупо ждать одних лишь благ.
Целуя, Шарль сознание напряг.
У Шарля мозг был явно не тупицы:

разгадывать порой мог наперёд
людей и подоплёку их историй…
Хозяйка наконец раскрыла рот:
– Представьте, у меня есть враг, который

   стал для меня опасен. Компромисс
   какой-то для меня стал невозможен.
– Враг?! Настоящий?! Это не каприз?
– У нас война с ним насмерть. Уничтожим

   себя взаимно, ежели извне
   серьёзно не поможете вы мне.
– Миледи! Если это вам во благо,
   располагайте мною! Жизнь и шпага

   мои отныне ваши, как залог
   моих к вам нежных чувств! Извольте прямо
    довериться во всём! – ум д’Артаньяна
его не обманул. – Так что за лох

   иль негодяй, что скоро кончит плохо?!
   Само собой, теперь и     мой      он враг,
   а я судьбу врагов решаю строго.
   Познает, не шутя, не только страх

   он перед смертью, но и смерть, всецело.
– Я верю в вас, поскольку, милый друг,
  себе как воин знаете вы цену.
  Ведь речь-то не о паре оплеух

  сейчас идёт – о яростной дуэли.
  Должно быть, вам изрядно надоели
  все собственные страхи перед тем,
  что между нами – ряд запретных стен.

  За вечер ли, за считанные     дни     ли,
  хотите, станем ближе, чем родные?
– Как     можно вопрошать такое вслух?!
  Как     я, пустых надежд своих пастух,

   отвечу «нет»?! Ликует в голос дух!
– Забыть, мой друг, вы можете отныне
   пред невозможным свой былой испуг.
   Возможностей     расширился     ваш круг.
    Позволено бояться только лени…
Упав пред томной леди на колени,
забыв, где верх, где низ и север-юг,
он страстно целовал ей кисти рук

попеременно и не без урчанья.
– За круг услад убью хоть сатану!
    Какое счастье! В нём и утону!
    Не очень уважаю  англичан я,
    а вот из англичанок… лишь одну –
    зато насколько!  –   пылко     обожаю!
     Готов так целовать сто раз на дню! –
невнятно простонал он. – С пылу, с жару
    готов вас проглотить я, не давясь!
– Не думайте, мой друг, сродни клошару,
    что это всё вот  –    плата     вам большАя.
– А разве же не плата?                – Нет, аванс.
Красотка на словах давала шанс,

а про себя ей думалось иначе:
«Я знаю, ты     давно     б меня схомячил!
Расчёт на дерзость и на темноту?
Дам так, что посчитаешь – многовато!

Ты только завали скорей де Варда,
а дальше способ верный я найду
с тобой расстаться так, чтоб неповадно
тебе бы было зариться. В    аду

ищи себе наложницу, коль надо!
Найду тебе     ближайший     путь до ада!
А нынче ночь –   твоя.     Облома нет…»
А вот, что думал в этот же момент

сам д’Артаньян о плотском Эльдорадо:
«Коварно снизойдёшь, тварь, до разврата?
Твой подлый нрав тебя же укротит!
Похоже, мы придём к любви в кредит.

Граф нынче стал персоною нон грата?
Продажные объятья – мне награда?
Ну, это мне нисколько не претит.
Моральную готовлю пулю к бою.
Воспользуюсь уловкою любою.
Ты, подлая, в     объятья     лишь приди,
отдайся добровольною любовью,
а после посмеюсь я над тобою
с тем самым парнем, чьей ты смерти ждёшь!
Тщеславие моё без мер тревожь –
сам вытащу тебя я на правёж!
Я тет-а-тет, а хоть и пред толпою,
морально раздавлю тебя, как вошь,
и в совести своей найду опору!
А ты меня – попробуй укокошь!..
...Но не с    коварством    я хочу амфору.
Любовного    вина    для друга ковш»!..

       (продолжение в «XI. Как подстрекатель буду я грешна. Миледи»
           http://www.stihi.ru/2017/10/30/1929)