С

и мне почему-то кажется,что ты сейчас не спишь.
ворочаешься,натыкаешься на всякие безделушки,что оставила на столе.
я помню,в июне под утро у нас на районе всегда свежо и тишь,
только птицы поют и будильники лишь
будят запахом открытого под кроватью люпе-шолет.

я знаю тебя дольше и больше прочих,
настоящее самых жгучих, жеманнее самых тощих,
но этих прочих во сне не встретишь,
из головы отмывать, забывать, отмахивать не захочешь,
пока готовишь завтрак,пока хохочешь или проклятую ангину содой опять полощешь.

прошло уже столько времени,бейб,а я так и не отучилась,
не отбилась,не обиделась,не ушла.
расстоянию,расставанию не выучилась,не обучилась, даже применение этому не нашла.
только вспоминать как минимум раз в день- это уже привычка, нововыявленный синдром.
ты будто остался,припарковался, устроился красавцем-пилотом в ближайший аэродром.

мне рассказывают ,как ты, как наша улица, как цветет сирень.
ты,говорят,много пьешь,вспоминаешь, хохочешь,давишься мыслями,
песнями быстрыми, глупыми мыслями
и девицами кислыми,у которых что не утро,то опять мигрень.

мы два мелких подонка, которых разлучили после летнего лагеря.
в котором было беззаботно, жарко и постоянно кто-то пытался довоспитать.
теперь носим пиджаки, после работы покупаем литровку ягеря,
чтобы вспомнить,что все таки взрослый.(точнее чтобы самому себе это и доказать)

перед сном планировать день,стараться откидывать цветастые флешбэки,
с того лета,где нам 17, вот мы жжем костер, вот прощаемся перед вагоном.
тогда не знали в помине, что из себя представляют жэки,
каким огромным деньги могут стать для тебя загоном.
только я там уже не дома,
и тут мне еще не дом.