Пустышка...

Мне от тебя бежать бы надо,
Но ног не трогает приказ.
О, этот стан! О, эти взгляды!
О, эти груди напоказ!

Как старец, разум растерявший,
Смотрю и всё давлюсь слюной,
Когда б я был чуть-чуть помладше –
Я б поработал над тобой!

Но, чу! Что это? Вдруг прозренье!
Мне разум, в ясность заходя,
Кричит: «Она была твоя!
И заслужила лишь презренье!».

Всё в миг рассеялось, как дым;
Свинячий взгляд, кривые ноги,
Пеньками брови, словно роги,
И… Я очнулся молодым.

Теперь толкую всё иначе:
Ты так потрёпана летами,
Свисают груди лоскутами
И стан твой, как у старой клячи.

От сюда подведу итог:
Судить не каждому под силу,
Поддавшись временному диву,
Что пред тобой – любовь, порок?
И смог ли ты извлечь урок,
Твоё ль, что временно красиво?
Ведь для любви не важен срок.

А если трезвость вновь мурыжит,
Всё расставляя по местам,
Не хочется прильнуть к устам,
Пренебрежение лишь брызжет:
То… Это не любовь была,
Пьянила, может быть когда-то,
Но не дожив до чудной даты,
Так… Пустоцветом отцвела!