Из писем Сенеки к Луцилию

1
Луцилий, милый, так ли хорошо
Быть мудрецом на свете немудрёном,
Где дух бессмертный глупостью смущён
И корчится на камне оголённом.

Какая радость в том, что смертный час
Намечен был в час нашего рожденья
И в страхе мы вкушаем наслажденье,
И сам Господь уже не помнит нас.


2
Луцилий, милый, мне приснился сон
Как будто я на берегу печальном
Жду женщину, в которую влюблён
Когда-то был в том зыбком мире дальнем,

Где жили мы, где больше никогда
Нам не бывать ни меньше и не дольше.
И мучаемся мы безмолвным прошлым,
Сокрытые от всех и навсегда.


3
Луцилий, милый, кончились все дни,
Как будто их и вовсе не бывало.
Хоть слёзы лей, хоть золотом звени –
Продлить их никому не удавалось.

Ты полон сил, а я и слаб, и стар,
И мы не разом перейдём в безлюдье,
И примем смерть, как драгоценный дар,
И предыдущие дары забудем.


4
Луцилий, милый, помнишь то письмо,
В котором я заговорил о смерти,
Мол, жизни пыл до крайности умерьте
И легче будет вечности ярмо.

Но перед тем хочу я вспомнить всех
Кого любил, кому я был любимым
И уж потом привычками другими
Забыться там, где нет земных утех.



5
Луцилий, милый, как прочна та нить,
Что жизнь связала в чудную загадку,
И надо самому безумным быть,
Чтоб разорвать безумность беспорядка.

И оттого, что разум глуп и глух,
Мир обветшал от мыслей перезрелых,
И в образах живём мы пустотелых,
Внутри которых свет давно потух.



6
Луцилий, милый, ни добра, ни зла
Нельзя желать тому, кто покидает
Утробу тесную, что жизнь дала,
И к вечности себя приготовляет,

Не ведая, что там, среди миров
Неузнанных никем и незнакомых,
Всё той же будет жизнею влекомый,
Но кровь другая примет новый кров.



7
Луцилий, милый, тяжестью годов
Обременил я бытие земное.
И я уже и смерть принять готов,
И новое рождение иное.

Но как – узнав, что пройден путь не весь
И надо вновь во времени возникнуть –
Пред тем, как в мир глаза раскрыть, не крикнуть:
- О, Боже, только бы не здесь! Не здесь!..