Сомнамбулизм

Лишь чёрный кофе с омелой,
демоны подсознания,
грызущие намеренно
межмирное срастание.
Сим сияющая Бездна
отождествляет чистоту
с увядающей надеждой,
здесь создающей пустоту.

Пожалуй, и я часть этой
вечной — цикличной системы,
иль искомканной газеты,
слишком скучной, незаметной.
Время страдания ветра,
бренные дни и недели,
клочки старого завета,
вериги, адские щели.

Ибо аллахи горбаты,
глины приобретая плоть,
все проклинают закаты,
даже не раскрывая рот.
В небе пустыни широки,
но там, всё же, неясен путь,
хоть бесконечны дороги,
чу, они навевают грусть.

Земные кладбища хлеще,
воронам чёрным — белый хлеб,
уже не тризна, а Вечность
оставляет на лужах след.
Темень. Неистовый поток,
о, зловещая порода,
то асмодеева исток,
дар летучей власти рока.

Зарь, я часто представляю
твоё великолепие,
только в пламени мерцаю,
так, словно в лихолетие,
достаточно угля для всех
существ, посланных на день,
чтобы почувствовать не грех,
иже антихронос Навин.

Конец последней эпохи,
лишь чёрный кофе с омелой,
побирая с солнца крохи,
человек глядит несмело.
Чужие квартиры шире
небытия любого, ведь
созерцаемы в псалтыре
люди, закованные в медь!

Гончаров А.С.
2017