Он был мой ровесник

Он был мой ровесник, девяностого года,
Кудрявый, весёлый, всегда одетый по моде.
Любил машины, природу, с друзьями выпить пиво,
Песни под гитару, мечтал о маленьком сыне.
Самый смешной в компании, всегда улыбался,
Мы с друзьями считали его младшим братцем.
Были вместе со школы, гоняли во дворе,
Вместе на праздниках, он чуть позже пошёл в универ.
Все дружно делили победы друг друга,
Он радовался, когда у нас появлялись подруги.
Поддерживал, когда что-то не клеилось,
В драках плечо подставлял своё смело.
Не убивал ноздри пудрой и лёгкие дымом,
Говорил, встанет на ноги, объездит полмира.
Однажды он встретил молодую девчонку,
Свидания, подарки, стали реальными мечты о ребёнке.
Он любил её сильно, даже не думал про лево,
Думал она та самая, его королева.
Она же крутила им как могла,
Для неё любовь была только игра.
В глаза ему говорила, что любит,
Гуляла с другими, а он, дурак, не верил людям.
Околдовала Влада постельная бестия,
Мы говорили «очнись», но бесполезно.
Закончил универ, пришла повестка из военкомата,
Проводы, слёзы, на год отправили брата.
«Служи, дружище, ни о чём не думай,
Год пролетит как мгновение, минута».
И она провожала, обещала ждать,
Но вы понимаете, ****ь же есть *****,
Месяц сидела, потом зачесалось
И пошла по рукам, с кем попало ****ась.
Потом в письме написала, что он ей не нужен,
Что нашла другого, а он дальше пусть служит.
Влад по жизни своей был однолюб
И не мог поверить, что его предают.
Та, что когда-то говорила люблю,
Сломала всю жизнь ему, пареньку.
Влад не выдержал такой удар от суки,
Взял автомат, наложил на себя руки.
Не подумал, дурак, о маме, друзьях,
Ушёл навсегда на небеса.
Цинковый гроб, материнские слёзы,
Провожали живого, а вернулся двухсотым.
Нет больше той улыбки и светлых кудрей,
Пятаки на глазах, лишь свеча теплом греет.
Фото с чёрной лентой и светлая память.
Не уберегли от смерти маленького брата.
Похороны, поминки и этот текст в мобиле.
Отдыхай, Влад, покойся с миром.