Оно

Я лежу и мечту свою только лелею.

Не иду к своей цели, лишь ною,

что смысла ни в чем нет, а так-то я все умею.

Но ведь ни одну идею не могу воплотить.

Я — лень во плоти,

что верит, что там, впереди

какой-то великий путь, великая идея

в конце пути,

и я в понедельник, конечно, начну к ней идти.


Я, в общем и целом, редко бываю в ладах с собой.

Ни в будний, ни в выходной

не прекращает болеть душа, нарывать гной.

Мне кажется, сдохну я не спеша от этой боли

мне хочется взвыть,

но я себе не позволю.

Врожденный талант страдать, у которого нет сестры,

мешает мне быть.

Я вечно ищу покоя.


Я в ванной слушаю Йозефа.

Йозеф — мои слезы

слушает Гайдн из ВЕНЫ, что я себе вскоре вскрою.

Вокруг белые стены

и дверь, которую я никому не открою,

ведь в кафельный свой ковчег, вопреки Ною,

я никого не буду впускать больше.

Мне хочется иногда жить как можно дольше,

но снова 4:45, а я — Польша.


И после обидно, что мысли мои уникальные

выглядят на бумаге настолько банально,

что я единицу им ставлю по пятибалльной.

Мне кажется, лучше их не выражать

вообще,

ведь это все тщет но

режет же без ножа оно

рвется наружу,

а я и сверх-я его, как и всегда, слушаем.


И после ночи бессонной полная сил

я смотрю на свой стих плаксивый,

а он честный, поэтому некрасивый.

Он выстрадан

мной,

только мне боль но

для другого и смысла-то ноль,

1, 2, 3, 4:45 снова

война, и меня спасет только слово.