Первый знахарь

1
Трав добрых келейка полна,
отвары в скляницах повсюду.
В лесном жилище ведуна
набито страждущего люда.
Гурьбою валят на порог
купцы, стрельцы, князья-бояре. 
Ломает шапку нищ-убог,
с ним рядом люди государя.
Дошла молва и до палат,
что невзначай трудяга-пахарь
оставил дом, коня, посад -
теперь в округе первый знахарь.
И вопрошает млад и стар:
«С кем повершил он тайный сговор,
что дан ему всё слышать дар:
и шелест трав, и листьев говор?
К тому ж врачует от всего:
от хворей и дурного глаза,
и в бедной хижине его
нет никому ни в чём отказа».
Лишь улыбался чудодей
и, не скучая от безделья,
спасал и старцев и детей,
готовя от недугов зелья.
Помогу каждому давал,
кому травой, кому советом.
Гостей с поклоном провожал,
а платы он не брал при этом.
Однако же не голодал -
давала всё ему природа…
Да только дьявол не дремал -
враг человеческого рода.
Стал злые слухи распускать,
чтоб поднялась-пошла шумиха.
И ну нашёптывать-прельщать, 
толкать зелейщика на лихо:
«Тебе не надо и потеть,
чтоб жить в довольствии и сласти.
Лишь стоит только захотеть
в твоей людишки будут власти».
Но не прельстился чудодей,
не предал Господа целитель.
Его сбить с праведных путей
напрасно тщился искуситель.

2
И долго травник-доброхот,
жил не тужил, хотя и бедно.
Года меж тем текли… и вот
подкралась старость незаметно.
Не стало в теле прежних сил,
лишь боль и скрип в суставах бренных.
Стал врачеватель некрасив,
седым стал знахарь и согбенным.
Хозяин ада тут как тут
и сразу взялся за работу:
«Не лёгок старости хомут.
Дряхлеть тебе, ведун, охота?
Верну я молодость, ей-ей!
Позволь же чуду совершиться!
Лишь покорись мне, чудодей,
не будешь смерти ты страшиться!
Неисчислим твой будет век,
я обещанье не нарушу…»
Велик соблазн. Слаб человек…
И… продал травник духу душу…
И в тот же миг...  вот это да!
Не зря велись с лукавым речи!
Волной отхлынули года,
расправились спина и плечи.
Стоит красавец на все сто!
В руках немыслимая сила!
Но… в сердце знахаря гнездо
корысть лихая тут же свила.
Не только стал творить добро
в своём укрывище унылом,
но и за злато-серебро
немало пагубы творил он.
И шли к нему в лесной закут
те, кто с пути честного сбился.
И православный, добрый люд
от лиходея отстранился.

3
«Ещё одна душа моя!» -
рад несказанно искуситель.
Рыдал в раю, Христа моля,
лишь ангел, знахаря хранитель,
чтобы мольбе Спаситель внял,
не гневался, на землю зряша,
и жизнь у знахаря забрал,
покуда зла не полна чаша…
- Возьмусь я беса побороть,
пускай погибну, но не струшу!
Умилосердился Господь,
послал Он ангела по душу.
Проведал дьявол обо всём
и поднял рать: полезли черти
и окружили лес огнём -
пахнуло дуновеньем смерти.
Покамест ангел лес тушил,
пока трещало всё, горело,
в своём жилище знахарь выл,
жизнь покидала его тело.
И в том не ангела вина,
что в келью не успел хранитель.
И душу горе-ведуна
в объятья принял искуситель.
Уже клокочет, как дурной,
в аду котёл смолы кипучей.
В огонь рогатый бес смурной
угля набрасывает кучи.
В невыносимо смрадной мгле,
кривляя рожи, пляшут черти.
И грешник варится в котле,
и нет ему покоя смерти.