нищий

я видел марш падших, их робкий топот -
Земли вековая печаль.
но громче становится ропот, чем тише они говорят.
и выше стремятся стрелы,
стрелянные из сухих голосов.
они смеялись от горя,
рыдали от счастья -
и каждый из них был проклят,
а всякий был настоящим.

нищий на улице просит хлеб.
бывает, судьба награждает его чеканной монетой,
я смотрел в глаза, полные лет,
больше честности, чем у любого после раскаяния,
видел тяжёлые шторы век,
тяжелее, чем сердце любого всепрощающего.
он сидит полный тоски,
хотя тоска его - не своя, а чужая боль.
и лодка из рук его качается от волн холода,
будто нищий ни он.
а мне пристало скинуть кредит в пользу его паперти,
сесть рядом:
вовсе нищий не он.
отделится тело моё
и покается.
на руках у слепого прохожего сожмётся,
как новорожденный
и вырвется истерический плачь.
будто прохожий - судья мой
и он же палач.
а нищий посмотрит на меня,
как картина отца.
я поверю в любовь его,
ни начала ей, ни конца.

любовь - это сердце вырванное с позвонком,
счастье - слеза с присадкой из сахара,
и комната с потолком до самых звёзд,
которые на глаза твои падают.
которые про имя твоё поют
и красоту твою воспевают,
я бы поверил в любовь твою,
но только тебя не бывает.

я не видел бога, не видел чёрта:
боюсь до сих пор невидимого отсчёта.
я не знаю, где они обитают: в подвале
или там за забором,
ждут пока моё тело последний грех отмолит
и в пьяном споре разделят плоть мою,
а душу оставят на второе.
или вовсе бездомной стае съедать,
эти двое в сговоре под кожей моей,
как охранники при конвое.

пока последний нищий меня не простит
не прощу себя сам,
пока последний враг не отомстит,
если найду врага.
пока последний Бог во мне накажет чёрта
или черти позволят распять на сердце Бога -
неминуем мой плач.
зрачок нищеты мне судья
и он же - палач.