Последняя ночь ханум

Над мирным Босфором сгущается темень,
Сквозит ветерочек-шалун.
Уснуло спокойно огузское племя -
Не спит молодая ханум.

Лишь окрики стражи бессонной взрезают
Дворцовую жуткую тишь.
Вдруг твердой походкой явился хозяин
Гарема, спросив: "Что не спишь?"

- Владыка могучий, султан солнцеликий,
Я в страхе и сон не идет.
Непраздна я сыном, прости, о великий,
Что он как наследник не в счет.

Прошу, сохрани мне его, мой любимый,
Во имя безумных ночей!
Аллахом твое государство хранимо,
Что станется с властью твоей,

Коль выживет этот младенец, виновный
Лишь в том, что не первенец он?
Я знаю, что это нарушит законы,
Но в память того, что влюблен,

Когда-то ты в мать его был - умоляю,
Исполни желанье, эмир!
Мне много не нужно, я просто желаю
Уйти вместе с ним в монастырь.

Султан все молчал. Перед ним на коленях
Стенала, что взял он в бою.
Нет в этом дите ни беды, ни измены,
Так может его сохраню?

Покуда рассвет не забрезжит, фелюгу
Отправлю быстрее отсель.
На север, на родину милой подруги,
Подальше от этих земель...

Разгладились брови - она все рыдала,
Не в силах сдержать свою боль.
- Ханум, поднимись. Поднимись же сначала,
Решу я, как быть нам с тобой.

Не бойся, беды не случится с тобою,
Не будет потери и мук!
Живи, что отмерено нашей судьбою,
Прими, что пошлет, милый друг.

Сказал он и вышел. Ханум же сквозь слезы,
Улыбку в надежде тая,
Схватила опавшие алые розы,
Танцуя от счастья, любя.

И сердцем оттаяв, взлетев за мечтою,
Ей было уже невдомек,
Что евнух бесшумно проник к ней в покои,
Сжимая в ладонях шнурок.

Султан же стоял на краю парапета,
Сжимая рукою кинжал.
Как-будто вчера был тот бой предрассветный,
Где он ее завоевал.

Но если сейчас он покажет слабину,
То в бездну падет султанат!
За боль по ханум с неродившимся сыном
Его никогда не простят.