***

Девушка с глазами волчьими,
тёплыми,
как мягкий колкий войлок.
У тебя в зрачках -
тумены,
полчища,
орды,
толпы,
яростные войны.
Твоя мать, тебя рожая,
умерла,
пронизали её тело корни,
черви.
А ты стала - дева-Тамерлан,
нежный и безжалостный кочевник.
Лёгкою рукой из колчана
достаёшь парфянскую стрелу,
амазонка,
дочка кыпчака,
над землёй паришь, подобная орлу.
По степи несутся табуны,
жжёт ковыль безумный суховей,
языки огня - на море буруны.
Под тобою коню осоловел,
Буцефал не слышит ни вожжей,
не шпоры,
ты свалилась в чахлую траву,
на тебе доспех врагом пропорот,
скоро грифы тело разорвут.
в небе гаснущем –
вороний клик и клёкот,
мясо манит,
как пахуча мякоть!
И искусан булавой разбитый локоть,
хочешь львом реветь
и выпью плакать.
Угораздило родиться амазонкой!
Был бы муж, наверно,
хан,
красавец,
точно пташка,
я б смеялась звонко…

Поднимайся,
прочь нытье,
отставить!
Зря ли были прошлые бои?
Зря поднялась из земли младая зелень?
Есть поэт, он пишет рубаи,
посвящает мне свои газели.
И несутся тонконогие газели,
смех гиен,
скулёж и вой шакалов,
посвящает мне Зобар свои газели,
чтобы я сражалась,
чтоб дышала.
Ничего, что горлом кровь пошла,
трудно встать
и трудно сесть в седло,
за спиной моей – беспомощный кишлак,
значит,
голову сложить в бою – мой долг.

И земля обнимет нас курганом,
девушка с глазами волчьими,
рядом я, два воина-урагана,
мы,
вдвоём,
сильнее орд и полчищ.
А по нам стучат копытами газели,
и на камне, интереса ради,
прочитают: «Я свои газели,
посвящал, цыган Зобар,
любимой – Радде»