Серия 75. Виноватые ладошки часть 1

Огромный дом семьи Райзада, где слуги ходят по пятам,
И во все стены барельефы, зовётся гордо - Шантиван!
Вокруг цветы и позолота, на окнах - кружевная тень,
Из окон льётся ярко солнце, лучами озаряя день.
 
Но кто-то трепетный и тихий, всю горечь в душу оброня,
Сидит на каменных ступеньках, себя отчаянно виня!
От совершённого поступка глаза наполнены росой,
Дрожат растерянно реснички, роняя тени полосой.

На робких девичьих коленях, ещё недавно озорны,
Притихли нежные ладошки, немым раскаяньем полны.
На них взглянула безотрадно - ах, кто подумать только мог,
Что эти пальчики нещадно в него плеснули кипяток!
 
Что обожгли чужое сердце горячим всполохом воды,
На нежном свитере небесном оставив жгучие следы.
И сердце сжалось, вспоминая, как ОН, превозмогая вздох,
От охватившей щедрой боли, стоял, застигнутый врасплох.

Глаза сурово поднимая, всей волей сдерживая дух,
Он посмотрел такою лавой, что мир вокруг неё потух!
Бежали ножки по ступенькам, как от пожара, наугад,
Но провожал её безмолвно его стальной горящий взгляд.

Она не знала, нет, не знала, что это был горячий чай,
Всё получилось так случайно, а он… он просто промолчал!
И вот сидит она украдкой, и вспоминает, чуть дыша,
О том, что после этой сцены увидела её душа…

Спешила в комнату сестрёнка, и голос у неё дрожал -
«Ах, как же сильно он обжёгся и ничего мне не сказал!»
Ступала следышком тревожно, и взгляд пугливо разглядел,
Какой же сумрачный и тихий в своей он комнате сидел.
 
Сменился нежный яркий свитер на тёмный сумеречный цвет,
Взглянул он холодно и резко, немым укором дав ответ.
Свободный ворот у рубашки на сердце отпечатал шок,
Открыв мучительному взору большой краснеющий ожог.

Внезапной болью проникаясь, не отводя печальных глаз,
Она сказать ему старалась, как виновата в этот раз!
Но неизменен цвет рубашки, суров и мрачен он теперь,
И надвигаясь тёмной тучей, он плотно закрывает дверь.
 
Она стояла на пороге, не в силах горечь осушить,
Печальным сердцем прикасаясь к дверям запахнутой души.
И опустились руки птицей, печально крылья уронив,
Две виноватые ладошки, себя, уходят, не простив…