Оранжевая Ева люция

Вы полагаете ПТС (посттравматический синдром) развивается на уровне неумения справиться с ситуацией?

На мой личный взгляд, он провоцируется внешним воздействием на ПСИХО человека: будь то химические вещества, электрические поля, различные излучения. Массовость невыхода крепких мужчин из последствий стимуляции головного мозга, может свидетельствовать об одном - они нас уничтожают.



Невидимые жертвы военной машины Америки

Джим У.Дин 06.10.2017

перевод

фрагмент



Помните, война во Вьетнаме была остановлена не «панками», а боевыми ветеранами, которые выходили с протестами на улицы. Это движение было сведено на нет, тем образом, что инакомыслие было криминализировано в мире лживой информации и еще более лживого руководства.

Америка пошла на вечную войну после 11 сентября, несмотря на то, что любой разумный и информированный индивид минимально должен был заклеймить Саудовскую Аравию, а не «Аль-Каиду», как преступника. Я хотел бы пойти дальше и сказать, что партнерство, которое мы видели в Сирии ...

Давайте вспомним, что в 1980-х годах в Пешаваре, Пакистан, были раскручены Усама бен Ладен и Аль-Каида, которые получили американские ракеты Рейтон Стингер, чтобы сбивать российские вертолеты в Афганистане.

Разве это не та же «Аль-Каида» под названием «Джабат аль-Нусра», которая получила те же ракеты Рейтеон Стингер из ЦРУ, чтобы сбивать российские вертолеты в Сирии, пока несколько недель назад ЦРУ попросило прекратить поддержку «Аль-Каиды».

Возможно, нам просто хотелось бы подумать, что война с террором вполне может основываться на «альтернативных фактах».

В мире, где Америка открыто снабжает Аль-Каиду оружием массового уничтожения, где Израиль и Саудовская Аравия сражаются бок о бок, и где «альтернативные факты» используются для поддержки государственной политики, само несогласие теперь является формой терроризма.

У каждой нации есть настоящие ветераны, выброшенные на кучу истории, когда они выходят в расход. Но только одна нация злоупотребляет своими боевыми ветеранами, передавая их страданиям и смерти, больше любой другой. Эта нация - нация Соединенных Штатов.

Что, если бы я сказал вам, что Америка потеряла полмиллиона убитыми в вооруженных  спецоперациях по борьбе с фальшивым терроризмом?

Что, если бы я сказал вам, что реальная грязная маленькая тайна Америки заключается в том, что немало американских военных умерли от Синдрома войны в Персидском заливе, в результате самоубийств, невообразимо плохого медицинского обслуживания, что само по себе вполне может считать военным преступлением?

Почему нет статистических отчетов о жертвах превентивных ударов, спросите  вы? Ответ прост:  сбор данных о растущем числе жертв среди американских военных является преступлением. Записи не хранятся, статистика запрещена, под предлогом, что если проблема недоказана - ее не существует.

Это большая игра Вашингтона выливается в несправедливость Америки к женщинам и меньшинствам, в особенности к беднейшим слоям, которые не в состоянии противостоять  системе уголовного правосудия, поскольку существуют запреты на документальные расследования несправедливости в Америке.

Недавно я перешел к этому выводу в результате беседы с членом Комиссии по гражданским правам США, быстро оценив, что их схема нежизнеспособна именно на предсказуемой основе:  ничто в США не фиксируется, никаких записей не ведется, ни по уничтожению военных ветеранов,  ни по  заключению в тюрьмы матерей с маленькими детьми, ни по тем, что совершили незначительные преступления, связанные с наркотиками, но приговорены к  десятилетним тюремным срокам, и это лишь малая  часть проблемы со справедливостью, но сегодня мы поговорим о военных, о проблемах, где у меня есть опыт.

В 1970 году я вернулся из Вьетнама и начал лечение в огромной правительственной системе, управляемой администрацией ветеранов. Мои собственные травмы показались незначительными, когда я попал в грязную больницу в Анн-Арборе, штат Мичиган, где ампутировали органы по всему периметру здания, отходы хранились на кухонных площадках, в шкафах для хранения, переливных мешках с мочой, создавая запах гангрены, смешиваемый со стонами бесконечной боли и безнадежности.

Такова ситуация на самом деле, это я видел лично, это я помню ежеминутно.

В 1938 году американский автор и сценарист Далтон Трамбо написал антивоенный роман под названием «Джонни получил свой пистолет». Позже Трамбо  был внесен в черный список,  в качестве российского сочувствующего,  и был запрещен к публикациям.

Роман Трамбо был о системе здравоохранения организованной Администрацией ветеранов и о том, как сильно изуродованный боевой ветеран Первой мировой войны годами скрывался в шкафу, где его атаковали крысы. Сотрудников, стремившимся оказать ему помощь, путем угроз заставили замолчать. Все как сегодня.


Пропаганда ... Действительно, из какого окна вы ведите мир?

В 1938 году инвалиды-ветераны были неудобством. Они остались им по сей день, за исключением времени выборов, когда каждый новый кандидат обещает устранить ошибки своего предшественника и, конечно же, в конце концов, ничего не меняется.

Роман Трамбо - вымысел, но он практически предвосхитил скандал в комплексе Уолтера Рида: разрушенные и крысиные здания в Уолтер-Риде при администрации Буша использовались для содержания военнослужащих-инвалидов, пока пресса не вскрыла этого.

На упомянутом объекте, где располагаются роскошные апартаменты для членов конгресса, получающих самую дорогую медицинскую помощь в мире, причем бесплатно, вернее, через оплату американскими налогоплательщиками, одновременно пребывают ветераны-инвалиды, живущие в грязи, во многих случаях в медицинском лечении им отказывают до тех пор, пока они не подпишут документы о передаче  своих прав на пенсионные пособия по инвалидности. Как часто говорит американский юморист Джим У. Дин: «Ты просто не можешь не сделать это».

Мой собственный опыт восходит к временам Вьетнама -  это была моя война. Мало кто знает, что сенатор-демократ Фил Харт настаивал на том, чтобы морские пехотинцы были заброшены десантом, что привело к гибели военных в размере  400% от уровня погибших во Второй мировой войны. Я служил с одним из этих подразделений.

Когда ветераны вернулись из Вьетнама, начались самоубийства, вызванные  посттравматическим стрессовым расстройством. То же самое можно сказать и о других войнах, но никто их тоже не считал, смертельные случаи самоубийц в конечном итоге поразили сотни тысяч во Вьетнаме. Для других войн цифры, возможно, были выше, но  мы никогда ничего не узнаем -  никто их не подсчитывал. И до сих пор они  этого не делают.

Напомню, еще обо одной вещи: «Агент Оранж», дефолианте, использовавшемся во Вьетнаме, это был диоксин, мощнейший канцероген. Химическим компаниям предъявили миллиардные иски и все они были выплачены, но ветераны ничего не получали.

*

Сколько человек умерло от агента Orange?

Сведения разнятся: от 700 000 до 1,1 миллиона.

Вьетнамцы погибли миллионами, и умирают до сих пор, но мы не можем об этом и говорить.


© Copyright: Татьяна Ульянина-Васта, 2017

Конечно, трудно заметить, что госпитали для американских ветеранов войны с терроризмом - это тоже самое, что и госпитали Мухабарата Сирии. Тоже, что госпитали в Донбассе... везде, где людей проводят через нечеловеческие условия выживания во имя интересов горстки людей.
Вот сирийский дневник 2012 года:
"Она могла бы быть спасена. Не отнесись халатно врачи в больнице, она бы выжила...", - сетует Афиф.

"Я простоял два с половиной часа в очереди перед операционной. Но в этой больнице, есть приоритеты... сначала офицеры, потом солдаты, потом шабиха, и, наконец, гражданские лица. Я говорю о гражданских сторонниках - разумеется... противников в той больнице никогда не бывает, потому что это военный госпиталь Мухабарата !"

"Во время операции Хайам потребовалось переливание крови. Кажется, что ей дали кровь, несовместимую с её группой. Я готов поклясться, что это была ошибка, потому что ее состояние сразу же ухудшилось. Она впала в кому, в то время как до своего поступления в операционный блок, она была в сознании. Гемоглобин вдруг начал падать. Они тоже позже признали - виной всему несовместимость. Затем, они сказали, что это был гемолиз..."

"Когда я понял, что имела место халатность, я хотел перевезти её в больницу в Дамаске. Я просил скорую помощь, но мне отвечали, что принимаемых ими мер достаточно".

"Я отправился в частную клинику, что в двух километрах от государственной больницы. Её владельцы состоят в заведомой оппозиции. Получилось, что я знаком с большинством врачей. Я попросил их выделить автомобиль скорой помощи для перевозки раненной. Они согласились, но при условии, что от госпиталя Хайам заберёт государственная машина скорой помощи, так как из-за страха перед террористами их машинам скорой помощи запрещено останавливаться у государственных учреждений. "

"Я вернулся пешком в государственную больницу, где попросил их провезти Хайам эти два километра на их скорой. Но они отказались по тем же причинам - из-за страха перед террористами. Я провел так весь день: в переходах от больницы к больнице и гонке на время между жизнью и смертью. Пока, в конце концов, смерть не распорядилась моей сестрой. "

"Помню - в государственной больнице, познакомился, пока занимался сестрой, с одним очень влиятельным врачом, которого показалось можно было убедить помочь мне. Он очень много занимался ранеными солдатами, явно был настроен в поддержку правительства и армии, придерживался "война-против-всех-банд-террористов, финансируемых Израилем-и-его-сторонниками- арабскими- лидерами". Я слышал, как он неоднократно повторял эти слова раненым солдатам и их родственникам. Мне показалось, что он действительно верил в то, что говорит. Это был, несомненно, человек честный, по-своему. Все происходящее им понималось - как правое дело."

"Пошёл к нему, решив обратиться к его человечности. Меня пропустили в администрацию. Я попросил машину скорой помощи, оборудованную устройством для подачи кислорода, на которой можно привести сестру в частную клинику в Дамаске. И через час мы уже погрузились в машину, Хайам, находившаяся в бессознательном состоянии, я и молоденький худощавый, как я предположил, медбрат. Но как только автомобиль тронулся от приемного покоя, а я попросил подключить прибор подачи кислорода, сопровождающий ответил :

- Я не знаю, как это сделать !

- Как это ты не знаешь? - закричал я.

- Не могу. Я-солдат !

"Я тотчас же приказал скорой помощи, возвращаться назад. Я бросился к врачу, чтобы получить настоящую медсестру, однако было слишком поздно... спустя час Хайам умерла".

"Три дня, три ночи - шла борьба с её смертью, за три следующих дня, собрав необходимые бумаги, я спустился в морг в подвале больницы, чтобы забрать труп сестры. Запах был чумной. Одни трупы аккуратно находились на хранении в холодильных камерах. Другие - невообразимого количества, были свалены друг на друга в коридоре. После прохождения осмотра эти никчемные тела грузили в большой грузовик у перехода без малейшего уважения".

Мой друг продолжает рассказывать историю о Хайам. Её останки были перевезены в их село, село верное режиму.

"Когда я увидел плакаты Башара аль-Асада, развешанные повсюду вокруг навеса, установленного для соболезнований, я сошёл с ума, закричав:

- Почему у вас фото этого убийцы ? Это он убил ее ! Это тот, кто..."

"Мой отец и мои братья зажимали мне рот, чтобы не дать вырваться словам. Они вывели меня из палатки. А когда наступила ночь, они заставили меня тайно покинуть деревню. И я сдался, после того, как кто-то шепнул мне на ухо, что они не смогли бы меня защитить от шабиха. Они боялись за свою жизнь".

"Я оставил Хайам там, у себя за спиной. И считаю, что предал её. Я не должен был позволить им похоронить её там... Она любила Хомс... теперь много могил в Хомсе, много смертей, и некому беспокоить человека... вместо этого, моя семья похоронила её рядом с могилами пятидесяти двух молодых людей, умерших за последние восемнадцать месяцев. Пятьдесят молодых людей из нашего села погибло, защищая Башара аль-Асада ! И Хайам была похоронена рядом с ними... Это мешает мне сегодня спать!"

"Да, у меня бессонница. Я не могу больше спать ещё и из-за моей семьи. Она считает, что Хайам убили, потому что она из алавитов... Я бы хотел сказать им, в палатке для соболезнования, там..., что, если свободная армия стреляла в неё, то всё равно, убила её своей халатностью государственная больница. Ещё - директор завода убил ее, требуя из-за экономии топлива, чтобы автобус следовал самым коротким путем, пусть даже он и более опасен. А ведь, он бы мог настоять определить другой путь, более долгий, но более безопасный... Это два км от государственной больницы до частной клиники убили ее... Это солдат, отправленный в сопровождение вместо медсестры... На самом же деле, тот, кто довёл до всего этого - именно этот тип, чьи фотографии были развешаны в палатке для соболезнования... это Тот, что лишил меня сна !"


Татьяна Ульянина-Васта   17.10.2017 21:48