Вопреки

Мое безопасное расстояние-
его отсутствие,
Ближе-сильнее,
дальше- петля
на голову.
Без тебя
у меня
сердечная афагия ,
судороги и
конвульсии.
Эта опухоль загадка
для лучшего
онколога.
Бес или мученица,
святая попутчица,
Под руку в связке
немеющих
пальцев.
Для меня
к звездам была
дорога
лоскутная.
Но твои тернии
оказались
снова
летальными.
Как "мама" и "папа"
на устах младенца
в колыбели
Родное имя
застыло
на тёмно-вишневых
губах.
За окном весна,
в школьной
тетради:
"Грачи прилетели"
Моё тело заживо
спрятали
в малокровных
цветах.
В разных комнатах
с другими людьми
на скрипучей
постели.
Обвитые
мнимым счастьем,
как неисправным
в полете
парашютом.
Мы не горели,
а медленно,
больно,
в который раз
тлели.
И назвали это
по привычке
терпимым
уютом.
Я рвался в твой сад
наглым вором,
распятым
иудой.
Под встречным
огнём
ядовитых
мерцающих
глаз.
Меня разорвали собаки
как короля среди
самодуров.
Я не убит.
но снова втоптан
публикой
в грязь.
Слышишь, нет!
мой огонь не погас.
Не проси
остыть
я буду сжигать
каждый лес
и заросшее поле!
Мосты, города,
взорвет бытовой
газ,
Пущенный перед уходом
стервой-
тобою
Не ори,
не дури,
не беги
от слепого меня
Я буду тенью,
что провожает тебя
в темноте
до пустого
дома.
Когда в рутинном
океане
не нащупаешь дна,
Моя ладонь всегда
придет
к твоей
на помощь

И ты об этом
помнишь.

Что я для тебя мир,
но ты
не примешь
этот подарок.
Что я вернусь
с войны,
но тебя не будет
в числе
ждавших.
Что я за тебя
боль приму,
пулю,
любую
небесную кару.

что я за тебя жизнь.

но она тебе
нахер
не сда;лась.

Нет.
сил не осталось.
ненавидя, прощать,
любить-
вопреки.
Наше "мы" не мелодия,
лишь жалкое
созвучие.
Я бы убил их всех,
тех других,
кто стоял
у реки.
Но ты справишься сама.
я знаю.
у тебя
получится.