Неподдающийся

           «Я ветвь меньшая
             от ствола России,
             я плоть её…»
   АРСЕНИЙ  ТАРКОВСКИЙ.

Шумит как улей листопад
Кружатся умирая листья…
И дуб корявый бьёт в набат,
И наготою недругам страшится.
Налитую, мускулистую стать
Стряхнув всю ризу, обнажил.
Он в своей тверди старожил
И не отступит с кровной ни на пядь…

Это было давно.
Два уж века прошло
С той поры когда хмурой метелью,
Жёлудь – плод сорвало
И стремглав унесло
В твердь иную согласно поверью.
К жизни стойким был плод,
Богатырь, не урод,
Приспособился к местному лону.
Корни в землю пустил,
От которых взрастил
Ствол могучий и рослую крону.

Но не сладко давался жизненный путь.
Как не сладко живётся сироткам
Постигающим слёзно судьбоносную суть –
Племянникам, братьям, сестрёнкам.
Но упрям и вынослив был гордый юнец
В нем доблесть заложена с детства.
Каждый год по весне побеждал молодец
Заглушая поросли соседство…

И прекрасные леди – ёлка, сосна
Умирали под натиском силы.
Уползала с дороги даже лоза
Старонилася смрадной могилы.
Воевал пядь за пядью дубок молодой
Всё захватывал новые метры.
Его тельце дородно перед жгучей зимой
Закаляли осенние ветры.

С годами у дуба туманился взор
Такое всё чаще случалось.
Он слёзно смотрел на берёзовый бор
Где мать с дочерями шепталась…
И так захотелося деток ему
Кои телом кровные братья,
Что стало могучему невмоготу
От сладостной мысли зачатья…
И в молитве склонясь он коснулся Земли
Желудёвою веточкой плотской,
И в сердцах прошептал: - «Помоги! Народи!
Мне сыночков с выправкой флотской.
Чтобы были как я коренастыми в рост
А плечами на глыбу похожи.
Чтоб забыли веками дорогу в погост
И лицом были с мамою схожи.
Ты их вскормишь своим грудным молоком
Сладоносным и жирностью дюжим.
Ты им глазки покрасишь цветным васильком
Скрепишь клятвой – «Мы Родине служим!»
В свою очередь я, видя собственный крах,
Буду стар и трухляв – неизбежно.
Зарастёт не быльём мой рассеянный прах…
Я оставлю им твердь – безвозмездно!»

    №  498.                ФЕВРАЛЬ  2012 г.