Л. Берия. Часть 3. Конец титана

Л. Берия. Часть 3. Конец титана.

Первая часть.

23 декабря 1953 года – Специальным судебным
Присутствием Верховного суда СССР было
Рассмотрено дело бывшего народного комиссара
ВД  СССР Лаврентия Берии:

Приговор был вынесен в тот же день:
«…приговорить Берия Л. П….к высшей
Мере уголовного наказания – РАССТРЕЛУ,
С конфискацией лично принадлежащего имущества,
С лишением воинских званий и наград»,

Вины с Берии не снимая,
За гибель миллионов всех,
Людей Советского Союза,
Можно всё ж тут сказать ещё ж,

По всем своим тогда «морально -
Этическим» качествам, он –
Вряд ли был хуже, чем другие,
Члены сталинского Политбюро.

Все те, известные нам лица,
Верхушки власти, что была,
В крови у них всех руки, так же,
В репрессиях виновны все:

«…Сталин, Маленков, Хрущёв, Каганович, Ворошилов,
Калинин, Молотов, Булганин, Ежов, Ягода - и многие другие…»

22августа 1938 года
Став заместителем Ежова,
Наркома  «МВД» страны,
Через три месяца – сменивши,
Его.  Репрессии уменьшил он.

Замашки «царские» начнутся,
После войны уж у него.
Когда стало уже известно,
Что дни Сталина сочтены.

Ещё ж влиял успех программы,
Ядерной и ракетной там.
Куратором, он был, которых,
И много сил отдал тому.

5 марта 1953 года.
Когда ж «престол» освободился,
Он в тот же день назначен был,
«Замом» тогда «премьер - министра»,
То, Маленкова. Тот, им был.

Берия ещё ж был назначен,
Министром «МВД» тогда.
Помимо ж Берии хотели,
Двое занять там главный пост.

Хрущёв и Маленков, там, так же,
В отличие от Берии,
Те, достижениями всё же,
Похвастаться там не могли.

Характер Маленкова, мягкий,
Устраивал тогда он всех.
После Сталина он «расслабил»,
По партии соратников.

В народе даже слух прошёлся.
Что он, племянником, там был,
Толи, там сын уже приёмный.
Ленина. Мать – Ульянова.

Но, не смотря на популярность,
Всё ж не годился Маленков.
На роль главы, там, государства,
Сталин об этом говорил:

«Это писарь. На какие – ни будь самостоятельные мысли
И самостоятельную инициативу не способен».

Лидерских качеств не хватало,
Под  «Кагановичем ходил».
Слушал Молотова всё время,
Временщиком,  по сути, был.

Ни у кого, кто хотел власти,
Достаточно не было сил,
Чтоб захватить уже власть эту.
Кругом интриги были лишь.

Поэтому Берия, может,
Всерьёз их не воспринимал.
Сыграет с ним, то – злую шутку,
За это поплатится он.

Пока он в «МВД» там будет,
Верных людей ставить на пост,
Хрущёв интриги плёл средь членов,
Президиума ЦК КПСС.

Кроме того он плёл интриги,
В верхушке генеральской там.
У них тоже были мотивы,
С Берией посчитаться уж.

Страх постоянный оказаться,
Им под статьёй на той войне.
Забыть то было невозможно,
На Берию имели «зуб».

Через неделю ж после смерти,
Вождя. Министр «МВД»,
«Дело врачей», там прекращает,
«Мингрельское дело» ещё ж.

И «Авиационное», там дело,
Попытки сразу прекратил,
Переселения евреев,
И многое начал ещё ж.

Вопрос уже тогда ж поставил,
«О разделении властей»,
Там на «партийную», и так же,
«Советскую». Правильно, то.

Считал, что партии, лишь нужно,
Идеологию вести.
Не лезть в народное хозяйство,
Работать не мешали чтоб.

Прежние связи он наладит,
Там с Югославией тогда,
Что строили социализм похожий,
На «нэповский», как был у нас.

И предложил он отказаться,
В ГДР строить социализм.
Чтоб с ФРГ соединились,
Но, не вступали в НАТО, те.

Все эти инициативы,
У партийного верха там,
Вызвало там – непониманье,
Порою даже где – то, шок.

Но, помня всё о тёмном прощлом,
Берии. Не решались те,
Открыто выступить на деле,
Против того. Ждали момент.

Министра, за которым всё же.
Стояла там пока ещё ж,
Та, репрессивная машина,
Госбезопасности тогда ж.

Трогать, конечно, опасались,
 И как в банке, те пауки,
Рано иль поздно там друг друга,
В борьбе за власть уже сожрут.

Роль злого гения сыграл там,
Тогда «премьер», тот, Маленков.
С кем нужно он договорился,
Противников Берии свёл.

Противники сделают ставку.
На армию. Те знали, что,
У Берии к ним отношенье,
Сложными были там ещё ж.

Сказать точнее, даже можно,
Что многие тогда из них,
Там ненавидели ж открыто,
Берию. Весь тот аппарат.

Ведь, многие там испытали,
Репрессии перед войной.
И многие тогда лишились,
Товарищей боевых там.

Георгий Жуков посчитает,
Главным виновником его.
Послевоенной той опалы,
И вот – Жукову дали шанс.

Вторая часть

26 июня 1953 года
День наступил, когда свершится,
Но, Берия уж понимал,
Пришла пора действовать срочно.
Противников – арестовать!

Так, уже после представленья,
В «Большом театре», где тогда ж,
«Верхушка» власти коллективно,
Смотрела представленье там.

И по его приказу срочно,
В готовность уже приведут,
Войска госбезопасности, там,
Чтоб дело это провернуть.

Он справедливо опасался.
«Переворот» – вызовет всё ж,
Народное уже волненье,
Конечно, того не хотел.

На «Гауптвахту» накануне,
Приехал Жуков. И велел,
Освободить всех арестантов.
И выбрал камеру одну:

«Здесь нельзя повеситься на трубе!»

26 июня 14 часов
Триумф свой предвкушая там.
Что вечером он там затеял,
Вдруг, приглашён он «сверху» был,
«Президиум ЦК»  собрался.

На заседанье прибыл он.
А офицеры, с ними ж Жуков,
В соседнем кабинете все,
Сигнала только ожидали.


Вооружены были они,
Не зря было это на деле.
Ведь, Берия с охраной был.
Та, без которой он не ездил.

15 часов.
И вот, идёт то заседанье.
И тут на Берию уже.
Шквал критики обрушит сильный.
Там Маленков. А все молчат.

Затем объявит заседавшим.
Что Берия готовил там,
Переворот! И тут же спросит:
«Кто за арест Берии?» – он.

И мнения тут разделились,
Не все согласны были с тем.
Микоян, Хрущёв и Булганин,
Против - проголосуют там.

Что, двигало ими в то время.
Наверно, испугались те,
Идти в «ва – банк», чувствуя всё же.
Силу Берии там ещё ж.

А тот сидел за столом тихо,
С опущенной вниз головой.
Что-то писал там на бумажке,
Слово «тревога» начертал.

Видно, он собирался как-то,
Её, охране передать.
А Маленков, тут, растерявшись,
Нажал на кнопку. Вызов дал.

Военные сигнал получат,
Топая сапогами там,
В кабинет власти все ввалились,
Чтоб Берию арестовать.

Берия посмотрел с надеждой,
Думал – охрана, то, его.
Увидев Жукова, всё понял,
Маленков вновь задал вопрос:

«Кто за арест Берии?»

И все подняли, ясно руки,
Не воздержался тут никто.
Жуков рывком Берию поднял,
Руки за спину заломил.

В комнату отдыха направят,
Ремень изъяли и шнурки.
И вещи личные, конечно,
С ним, все военные, вокруг.

Тем временем в Кремль приедут,
Десятки уж военных там.
На «боевом посту» те сменят,
Охранников Берии, там.

Не понимала та охрана,
Что происходит вообще.
А оказать сопротивленье,
Те не рискнут. Приказа – нет.

В камеру Берию отправят,
К зданию подогнали танк.
Но меры все были напрасны,
Не заступился там никто.

На другой день его отправят,
Там в специальный бункер уж.
В подвале «Штаба» это будет,
Московского округа. Там.

В первые же часы ареста,
Чрезвычайно был тогда ж,
Подавлен Берия. Однако.
Вскоре пришёл уже в себя.

Он с Маленковым просил встречи,
Но отказали ему в том.
Бумагу попросил и ручку.
Хоть, это разрешили всё ж.

Он стал писать «однопартийцам»,
Он умолял простить его…
Что может быть ещё ж полезным,
На жалость даже там давил:

«Позаботьтесь о старухе - матери и сыне,
которых вы все хорошо знаете»

Предрешена была там всё же.
Судьба титана. Вёл допрос,
Прокурор Генеральный новый,
Роман Руденко. Долго вёл.

Берию всё ж там не пытали,
Выматывали душу лишь.
Во всех грехах там обвиняли,
И в шпионаже. И во всём.

В морального там разложенца,
Уже представили ж его.
И в уголовном деле было,
Что – в сейфе у него нашли:

«Предметы мужчины развратника»- наверное, презервативы.
А на процессе фигурировал список из 62 женщин,
с которыми Берия вступал в связь. Категорически отрицал
 Берия лишь изнасилование семиклассницы, которая
 позже родила от него сына. Он утверждал что всё
произошло «по доброму согласию».

Однако ж, за тот грех моральный
Грозил лишь срок, а не расстрел.
И Берию там обвинили:
«На Англию вёл шпионаж?»

«Действуя как изменник родины и шпион,
продавшийся иностранным разведкам, Берия
на всём протяжении своей преступной деятельности
с помощью своих сообщников поддерживал так же
тайные связи с контрреволюционными грузинскими
меньшевиками эмигрантами, агентами ряда иностранных разведок».

Полный абсурд это, конечно.
Но сколько людей до того,
Было расстреляно за это,
По ложным обвиненьям там.

Другого не было итога,
Приговорят к казни его.
Как говорили уже позже:
Начальники поспорят там.

Что интересно, те поспорят:
«Кто ж, расстреляет Берию?»
И право выстрела досталось,
Там, генерал – полковнику.

Будущему маршалу, так же,
Батицкому Павлу, тогда ж.
Именно он выпустит пулю,
Берии - в переносицу.

В народе мнение бытует,
Что гений злой там умирал,
Сверх недостойно. Ползал, плакал,
И о пощаде умолял.

Однако, маршал Иван Конев,
(Был председателем в суде)
Жене рассказывал – как, было:
«Да, Берия что-то просил,

Просил не лишать его жизни,
Но он не плакал, не визжал.
И в ногах так же не валялся,
Считал, что бесполезно всё.

До выстрела, он за секунду,
Порвать пытался на груди,
Рубаху. Но, сил не хватило,
Лучше ж не вспоминать о том.

Подробности смаковать смерти,
Даже отъявленного там,
Преступника. То – недостойно.
Своё – за дело получил.

Как бы, то не было, суд этот,
Над Берией – конечно, шёл,
Там уже с массой нарушений,
Законности. Так, было там.

И он на себе ощутил там,
Ужас тех, чьи судьбы тогда,
Долгие годы – там мололо,
Его ведомство, до того.

В отличие от жертв всех бывших,
Самому ж Берии тогда,
В реабилитации посмертной,
Было отказано тогда.
------------------
Это всё, как – официально,
Сын Берии – Серго, считал,
Что был его отец застрелен,
 При задержании тогда ж.

В том доме, где, те, проживали,
Следы очередей нашли.
Там автоматных. Там - «хватали»,
При задержанье Берию.

А на скамье же подсудимых,
Там находился всё ж двойник.
У всех тогда они там были,
Даже у Сталина там был.

Есть версия совсем другая,
Берию, решив пощадить,
Под чужим именем отправят,
Конечно, в Аргентину. Где ж?

Да, тайн немало ещё ж скрыто,
Про те – «странные» времена.
Хорошие, так же плохие,
И про «вождей» так же, там, всех.