Свидание в аэропорту

***

Закрыла ночь в глазницы черноту.
Проснулся день мучительный и долгий.
Два состояния вселились за черту:
работа с отдыхом, а в перспективе – море.

Аэропорт манил, ласкал и гнал
цветной толпы цветные саквояжи.
Пресс-информатор шторками играл,
и диктор упреждал о краже.

Толпа текла на выход, в добрый путь,
ногой лениво двигая поклажи.
Как вдруг дыханье придавило грудь…
Ужель не сон? Ужели не мирАжи?

«Здоро;во, черти!» – Сколько ж долгих лет
мы не встречались на земных орбитах!
Ужели, правда, выдали обет
не прикасаться к прошлому открыто?

Ужели, правда, тайно приезжать
законом жизни сделали навеки,
и прошлое забвению придать,
Закрыв в уют упрятанные веки?

И прошлое туманом поплыло;.
Ломились в голову печальные напевы,
и горький привкус от банальных слов,
и взгляд суровый несказанной девы.

Но в глубине распахнутых глазниц
играла память пламенного сердца.
И от шуршанья высохших ресниц
в ушах звенела умершая песня.

И замер мир. Мгновенья длились век.
Хотелось крикнуть! Или рассмеяться…
Но снег валил на память прошлых лет,
и стало холодно от кажущего братства.

«Как жаль, что миг!» – досадно врали мы,
упрятав грусть под облако пижонства,
забыв о ней, предав её мечты,
глумясь над чувствами её же превосходства.

«Пока!» – «Пока! Звони, коль будешь в Пскове».
И всё поплы;ло медленно с толпой:
и море, и луна, и храм Покрова,
осенний звездопад, и ночи под луной,

и спины вдалеке грохочущей толпы,
и сказочная новь... И в этой нови – ты.
И тишина сошла в аэропорт.
Подвластен только снам подобный поворот.

Ужель была она? Бутон моей мечты,
цветок любви,  отцветшая другому.
Но почему молчал? Ужели ты – не ты?
И мысли в стороне оставленного дома.

А вот и мой черёд по трапу в самолёт,
а рядом – ты и он в такой же колеснице.
Возможно, влагой потчуешь ресницы?
И гул стоит вокруг. И разом взлёт,

но каждый самолёт летит своим путём,
по разным городам, в ненайденный свой дом.
И каждый миг пути в морозной тишине
с тобою уходил без образа в окне.


1981