У каждого из нас свои тараканы 2

   Читатели потребовали продолжения…
Так вот: вся эта тараканья семейка, конечно, замечательная.
Отдельные экземпляры, прямо скажем, слились с моим ЭГО просто как родные. Например, Настасья Лексевна.
Огонь – девка! Ноги от ушей. Прямая как струна, витиеватая как гитара. Интеллектом может как убить, так и влюбить.  Идет по улице – даже столбы штабелями. А она серьезная. Ни-ни! Всё домой, всё в семью. Но есть одна страсть у барышни – перцу в разговор. Если ты не готов или не выспался. Если у тебя учительница по языку была в декрете, или если ты ее вообще не помнишь, лучше не подходи. Не пиши, не говори, чтобы потом не сыпать себе  голову пеплом. Настасьин перцовый баллончик наготове. А вообще она любит, чтобы с перчинкой.  Да и поруководить не против.
Соберёт семейку в кучу, озвучит идею, раздаст задания, а сама удирает... И вечно её где-то носит. Главное, она спокойна, что процесс организовала – теперь не заскучают. Как орда набежит, шороху наведет, перца поддаст, суету организует и опять  убегает... Никто в семье и не знает, где её длинные ноги носят. В общем, и есть девка-огонь.

А вот кого я искренне уважаю, так это таракана Петровича. Вот это персонаж! И руки, откуда надо, и по хозяйству мастеровой, и скромный, и домашний. И всё-то у него по полочкам, и всегда-то у него время есть. В общем, если обои поклеить, в магазин сгонять, сопливых уложить, голодных накормить, гостей полакомить – это к Петровичу. Как известно  мужчина – лучший повар в мире. А еще сижу тихонечко у коленки Петровича, а он мне: «Деточка моя, халвы хочешь?»
Ох, Петрович, куда ж я без тебя!

Самый непредсказуемый и непонятный объект из этой разумовыносящей тараканьей братии – это эпичный Альберт. Альбертик из этих – «дворянских», «голубых кровей» значит. От его убойного одеколона собирается волна недовольства в моих чреслах, а он задумчиво чешет подбородок (если такой имеется вообще) и многозначительно заключает: «Ничего Вы, девонька, не понимаете! Это новый парфюмерный изыск от Антонио Бандераса!» Я молчу пока.
Что тут скажешь, очень хорошо отношусь к Антонио, но не в таком же количестве!
А еще он - философ. Все возможные кризисы: младшего, среднего возраста, идентификации или спутанности ролей, экзистенциальный, кризис мотивов после 30 – всё это у Альбертика список дел на завтра. Каждый разбирает по сути, каждому пишет свой трактат, изъясняется завуалировано, витиевато, да чтоб никого не обидеть. Один день, как большая лекция по самосозданию, самосознанию и саморазрушению в одном флаконе. Спасает только маленькая способность, полученная Альбертиком от родителей, чувство юмора. Мама дорогая, спасибо, за это милейшее «отклонение» от образа!
Если этот демагог заводит свою пластинку на несколько часов, всегда можно парировать: «Пожалуйста, следующий вопрос!» или «Я против увеличения вашей численности в моей голове, Альбертик, но в твоём случае лучше жениться!»
   
Альбертик смеется (если это можно так назвать), хихикает, прикрываясь газеткой, и задумчиво смотрит вдаль.

© jj