Ковёр-самолёт и путешествие с джинном

                1.
                КОВЁР-САМОЛЁТ и ПУТЕШЕСТВИЕ С ДЖИННОМ


В сарае  Морковкиных,
Роясь в пыли,
Мы старый кувшин
Как-то утром нашли.
Ободранный, ржавый
Ненужный кувшин.
Но в нём оказался
Упрятанный джинн.

            Я джиннов не видел ещё никогда.
            Обычный старик – нос, глаза, борода.
    Атласные туфли. Парчовый халат,
            Насквозь пропылённый, и полы до пят.

  -Я  рад познакомиться! –
  Крикнул нам джинн.-
  Зовите меня Бен Дауд ибн Аршин.
  Спасибо, ребята, я вам говорю
  И даже ковёр - самолёт подарю!

                И тут старый джинн Бен Дауд ибн Аршин
                Три раза потёр свой замшелый кувшин,
                Похлопал в ладоши и нам подаёт
                Завёрнутый в тряпку ковёр - самолёт.

-Абры - дакабры,
        Саламандра, Акбар…
Примите скорей
        Этот сказочный дар!

            Ковёр - самолет?! Самодельный, похоже.
            Такой же лежит у Серёжи в прихожей.
            Немного потёртый, конечно, не новый.
            Но, может, и вправду к полётам готовый?
 

    Мы тащим его прямиком на балкон.
            Сейчас полетим!
    Но воскликнул Антон:
            -Ведь это же самый обычный ковёр!
            Ну, где у него фюзеляж и мотор?

            -Вай, вай!-
    Закричал опечаленный джинн
    И,слёзы роняя,
    Полез в свой кувшин.

                Но мы закричали:
                - Какой тут мотор?
                Ведь это же древний               
                волшебный ковёр!

     Антон не сдаётся:
     -Мой папа – пилот,
     Так вот, у него-то
     Ковёр - самолёт –
                На сто пассажиров!
     Сидишь, как в кино,
     Сосёшь карамельку
     И смотришь в окно…

      -Неправда!-
      Воскликнул воспрянувший джинн,
                И с радостным смехом покинул кувшин.-
      В такое все джинны поверят с трудом.
      Ведь он говорит про летающий дом!

      Нам старого джинна по-доброму жаль.
      В глазах у него и тоска, и печаль.
      Его величаво Антон просветил,
                Сказав и про «Ан», и про «Ту», и про «Ил»…
      А я доложил ему про космодром.
 
      -Вай, вай!- Джинн заплакал.-
      Побей меня гром!
                От жизни отстал  Бен Дауд ибн Аршин!-
      И снова, страдая, полез в свой кувшин.

        Но мы постучали ему:
       -Выходи!
        У нас ещё все чудеса впереди!

                х       х       х

                …Мы вышли на улицу. Сели в трамвай.
      Повсюду машины бегут, не зевай!
                У Парка культуры спустились в метро.

                Наш джинн потрясён. Джинн вздыхает хитро:
       -Пускай почернеет моя борода,
                Я б это представить не смог никогда.
       А где же ваш славный летающий дом?

       - Сейчас ты с ним встретишься!..

       АЭРОДРОМ.

                Рёв мощных моторов, гудящих вокруг,
                Несчастного джинна вгоняет в испуг.
      Здесь мчится «ЯК-40»,
                Тут взмыл вертолёт,
                А там аэробус уходит в полёт…

       Вай, вай!
       Застонал очарованный джинн
                И трижды потёр свой волшебный кувшин.-
       Простите, владыки Ахмад и Махмуд,
       Но я остаюсь с ребятишками тут.
       Прими мою душу, о Аэродром,
                Я буду твоим самым верным рабом!

       Так трижды воскликнул
       Восторженный джинн,
        И спрятал кувшин в перемётный хурджин.   (х)   

   Х    х    Х

        Теперь он всё знает про «Ил» и про «Ту».
        Он сторожем служит в аэропорту.
        А папа Антона, отважный пилот,
        Однажды взял джинна
        В учебный полёт.

                С тех пор возгордился наш Бен ибн Аршин
        И всем говорит, что он больше
        Не джинн.

(х) Хурджин – мешок, сума.
                2.

   Мы готовы к приключениям

        Хоть и говорил Бен Дауд ибн Аршин,
                Что он не волшебник и больше не джинн,
                Но мы-то ведь знали, что этот чудак
                На всякие шутки великий мастак.

                Ещё нам известен был старый хурджин-
                Мешок, где хранились чалма и кувшин,
                И свёрнутый в трубку ковёр-самолёт,
                В любую минуту готовый в полёт.

        Нас жизнь научила любить непокой.
        Мы храбро сражались с коварной Ягой,
                Спасли от пожара и Лес, и Зверей,
        И,в общем-то, стали умней и взрослей.

        Но мы не забыли, что в дебрях нас ждут
        Кощей - Корящей и Закрут-Водокрут,
        И с этими злыднями нам суждено
        Померяться силой и разумом.
                Но
        Нас ждал и наш друг Бен Дауд ибн Аршин,
        Такой бескорыстный, бесхитростный джинн,
        Нашедший призванье своё и мечту
        В прославленном нашем Аэропорту.

Надёжный приятель,
Он, помня о нас,
Частенько заглядывал к нам
В первый класс,
И тихо и мирно сидел в уголке
        С каким-то пергаментным свитком в руке.

Но лето пришло. Золотая пора!
         Большим приключеньям начаться пора.
Нас новая сказка в дорогу зовёт.
         Куда мы направимся? Что-то нас ждёт?

                Садимся за наш безотказный дисплей.

  -Ищи варианты! Решай поскорей!..

    И тут же бесстрастный экран выдаёт:
                «ДАЛЁКИЕ СТРАНЫ…КОВЁР – САМОЛЁТ…»

   Какие там страны? Какой там ковёр?-
           Вскочив, возмущённо воскликнул Егор.-
           Всё это, Морковкин, затея твоя!
   А ну, отойди! Дай попробую я!..

   Он стул придвигает, на клавиши жмёт,
                Но вновь на экране:

                «…КОВЁР –САМОЛЁТ… СОКРОВИЩА ШАХОВ…
   ПОКИНУТЫЙ ТРОН…
            ПЯТЬ ПЕРЕМЕЩЕНИЙ ВО МРАКЕ ВРЕМЁН…»
               

           Вот это программа! Фантастика. У- ух!
   У нас захватило от радости дух.
   И даже Егор ошарашен и рад.
   - Неужто взаправду Синдбад и Багдад?!
   Ой, братцы, дожить бы до этого дня!
   Скорее… скорей ущипните меня!..

                Поправив очки
    И поддёрнув штаны,
    Морковкин П.П.
    Попросил тишины.

  -Товарищи дети! Коллеги! Друзья!
Вы видите сами, что медлить нельзя.
Кому-то и где-то сегодня невмочь,
И только лишь мы им сумеем помочь.
Но чем поражает наш умный дисплей?
Я вновь набираю… Читайте быстрей!
Смотрите, он  в третий раз нам выдаёт
Всё тот же безместный ковёр-самолёт!
Не конь, не верблюд, не авто, не корабль,
И даже не поезд, и не дирижабль.
Ковёр – самолёт!
Нам подходит лишь он!
И что теперь скажет на это Антон?
Вы помните, как он нас начал стыдить,
Когда джинн хотел нам ковёр подарить?

          Мы ждём от Антона ответа.
  Но он
  Издал приглушённый мучительный стон
  И, голову свесив, потупивши взгляд,
  Руками развёл:
  -Признаюсь… виноват…
  Но я всё исправлю! И славный Аршин
  Откроет  для нас заповедный хурджин,
  И, если попросим, то сам, как пилот,
  В полёт поведёт
  Свой  ковёр – самолёт!..
               
     Ну, что же, задача почти решена.
    Лишь только тревожит загвоздка одна:
     А что если вдруг Бен Дауд ибн Аршин
                Заявит опять, что он больше не джинн?

         3.

         Мы   летим

                Аэропорт… Аэропорт  –
       Воистину  ВОЗДУШНЫЙ ПОРТ,
Или, как шутит дед Шота:
     «СТРАНЫ НЕБЕСНЫЕ  ВРАТА».

          Шота сейчас пенсионер,
       А раньше был бортинженер,
    Летающий наславу
       В Париж, Пхеньян, Варшаву,
    В Нью-Йорк, Сантьяго, Пешавар,
Гонконг, Каир, Палермо…
        Он облетел земной наш шар
Раз двадцать пять, наверно.

  И этот «баловень небес»
  И яростный мужчина
  Нашёл приятеля себе
   В лице былого джинна.

   Когда они вошли в тот зал,
   Где мы рядком сидели,
   Не только мы во все глаза,
   Но все на них глядели.

    Два величавых старика –
     Плечо к плечу, к руке рука,
     В кокардах и петлицах,
     И с важностью на лицах.

   - О яхонты моей души,
          вас лицезрю опять я!-
                Вскричал в восторге Бен Аршин,     раскрыв свои объятья.-
                Готов поклясться бородой,   что повстречались вы с бедой!
                Бледны, тихи, суровы,    как будто нездоровы.
    Неужто  злой  колдун Давлет   завлёк и вас в пучину бед?

      -Да, да, Аршинушка, да, да!-     мы дружно закричали.-
                У нас и горе, и беда,                и тяжбы, и печали,
      И только ты один… прости!-       сейчас сумеешь нас спасти.
                -Ведь ты такой могучий!
      -И самый – самый лучший!..

        -Ты – самолёт моих побед!-                стенал Морковкин Петя.-
                В твоих глазах мы видим свет                волшебнейших столетий!

                -О несравненный ибн Аршин!-                заверила Наташа.-
                Ты – самый симпатичный джинн!        Ты всех Давлетов краше!

      - И ко всему,- добавил Стас,-                во всём Аэрофлоте
                Такого джинна, как у нас,                вы больше не найдёте!

       -Вай, вай!-
        Воскликнул джин опять,
        И подскочил на месте.
        Он перед всем мог устоять,
         Но лишь не перед лестью.

                И в этом не его вина,                так как в восточных странах
                Лесть, слаще мёда и вина,
                Законно распространена
                И навсегда утверждена
                В дворцах, в домах, в зинданах…    (х)

       А мы старались:
       -Ты большой…
       -…пример единоверцам…
        - … с такою щедрою душой…
        -… с таким открытым сердцем!.
(х) Зиндан – восточная тюрьма.
               

Мы пели, кто во что горазд
           (нас вера вдохновляла!),
           Не замечая, что вкруг нас
Уже толпа стояла.

И даже джинна друг Шота,
В полнейшем изумленьи,
Стоял, не закрывая рта,
При этом представленьи.

А Бен Дауд, прикрыв глаза,
Внимал хвале, как птица,
И благодарная слеза
Сверкала на реснице.

Он был растроган, Бен Аршин,
                Как может быть растроган джинн.
Он был сейчас прекрасен!
В его груди гудел пожар,
Он обнимал нас, руки жал,
  И взор его был ясен.

  И нам был дорог этот дед,
  Проживший десять тысяч лет,
  И мы считали, что  Давлет            
  Над ним уже не  властен.

…Мы были дома через  час,
Приехав на машине.
И Бен Дауд пил чай у нас,
В чалме и при хурджине.

Дисплей был заново включён,
Для уточненья данных.
И ибн Аршин был увлечён
                Сиянием экрана.


        «ДАЛЁКИЕ СТРАНЫ… КОВЁР САМОЛЁТ...


  ТЕМНИЦЫ ЗИНДАНА… ПИРАТСКИЙ НАЛЁТ…       
       СОКРОВИЩА ШАХОВ… ПОКИНУТЫЙ ТРОН…
ПЯТЬ ПЕРЕМЕЩЕНИЙ ВО МРАКЕ ВРЕМЁН…»

    - Ну что ж,- печально джинн сказал,
    Отставив чашку с блюдцем,-
    Как честный джинн, я точно знал,
    Что надо мне вернуться.
     И, да не будь я ибн Аршин,
     Если к исходу лета
     Не запакую в сей кувшин
     Коварного Давлета!..

      И вот уже погас экран.
      Ковёр на пол ложится.
      И жаркий ветер дальних стран
      Овеял наши лица.

       И хлопотливый ибн Аршин
       Потёр три раза свой кувшин,
       Подул, в ладоши хлопнул,
       Чихнул, икнул, притопнул, -
        Стена раздвинулась!
        И вот
        Поплыл ковёр наш самолёт
        Всё выше, выше, выше,
        Над окнами, над крышей,
        Над стройкой, где крутился кран,
        Над всей родной столицей…

        И жаркий ветер дальних стран
                Ударил
         В наши  лица.

   4.
  Первое   перемещение

       Летим… Летим. Летим! Летим!!!

               
   Летим туда, куда хотим.
   Сидим, поджавши ноги,
     Спокойные, как йоги.

                Плывёт ковёр наш самолёт
  По небу, как по речке плот,
   В цветных потоках света,
Плывёт, неслышим, невесом,
Стокрасочный, как детский сон,
     Парит, летит, несётся он
       Со скоростью ракеты.

     Нас семеро.
И с нами джинн,
   Достигший в знаниях вершин,
   Постигший тайны всех машин,
                Беспечен, беззаботен.
       Он  вседоступен, этот дух,
      На глаз, наощупь, и на слух,
       И кто посмеет утверждать,
      Что он, как дым, бесплотен?

У нас с собою восемь карт,
    Бинокль и фотоаппарат,
Пистонный детский автомат,
    Два компаса, тетрадки,
   Набор фломастеров,часы,-
                Будильничек,-
  Не для красы,
  А для того, чтоб время знать
     И быть всегда в порядке.

  Кружат  под нами облака,
Мелькают пашни, лес, река,
      Деревни и посёлки,
     Шоссейки и просёлки.

   Морковкин слушает эфир.
В его руках приёмник «Мир».
        Но все радиоволны
Тревожной вестью полны.

     «SOS! НЕОПОЗНАННЫЙ ОБЪЕКТ
  ЗАМЕЧЕН НАД РОССИЕЙ!
ИНОПЛАНЕТНЫЙ ИЛИ НЕТ,
     ПОКА НЕ РАСКУСИЛИ.
       НО, ЧТОБ НЕ НАТВОРИЛ ОН ТУТ
   БЕДЫ ДЛЯ ВСЕЙ ПЛАНЕТЫ,
        ВОТ-ВОТ НА ПЕРЕХВАТ ПОЙДУТ
                И «МИГи», И РАКЕТЫ…»

                Но где ж он, этот НЛО?
        Следим за небесами.
И вдруг до всех до нас дошло,
       Что НЛО -  мы сами!
     И это мы, одни лишь мы,
    Причина общей кутерьмы,
         Творящейся в эфире
      И в потрясённом  мире.

    Так что же делать?
    Как нам быть?
  Ведь могут запросто подбить!
        Тем более, что где-то
Нацелена ракета.

     И вдруг мы видим вдалеке
     Пять точек вышли из пике
     И, развернувшись на витке,
         Пошли, как на параде…
   А джинну долго объяснять,
    И нас он может не понять.
     Тогда мы начали  кричать
О бешеном Шаддаде.          (х)

-Что-о?- в страхе возопил Дауд?-
    Шаддад нашёл меня и тут?   Его Давлет направил, плут!
         Всё по его указке!..

       А истребители растут,
(х) Шаддад – царь демонов         И нас они сейчас сметут…
                Но разве этого все ждут
     В такой прекрасной сказке?

Вот развернулся первый  «МиГ»,
                Он нас почти уже настиг,
    Сейчас последует таран
       Или сверкнёт ракета…

Но джинн издал победный крик,
                И «МиГ» исчез куда-то вмиг.
    И снова мы летим в тиши,
     В цветных потоках света.

  Плывут над нами облака.
   Под нами город и река,
        Вся в жёлтых кущах тростника…
      Мы ниже опустились.
  Бредёт верблюдов караван,
Наверно, из заморских стран…
     Неужто в прошлые века
    Мы вдруг переместились?

    Всё ниже, ниже наш ковёр.

-Да где же мы?- спросил Егор.

Уже мы видим каждый двор…
  Мечеть… базар… арыки…
   Трубят в карнаи  трубачи,       
Народ, завидев нас, кричит,
И двести стражников бегут,
      Подняв мечи и пики.

Под нами расчудесный сад -
  Цветов тончайший аромат,
  Павлины на ветвях сидят,
   Журчат вокруг фонтаны.
   И белокаменный дворец
                Вознёс над садом свой венец.

                -Вай, вай!-
Всердцах воскликнул джинн.-
     Мы во дворце султана!

    А дальше белый- белый двор.
      На нём беседка, как шатёр.
         И сорок девушек поют
И пляшут у беседки.
И жирный, как паук – мизгирь,
    Сидит султан или визирь,
     Сидит, кого-то сторожа,
    Как кот у птичьей клетки.

         Но тут ковёр наш с неба – у - ух!
Мы наземь покатились – бу - ух!
    У девушек в глазах испуг,
                Они закрыли лица.
       А тот визирь или султан
     От страха потерял тюрбан
        И заорал:
          -Открыть зиндан!
                И джиннов взять в темницу!
      Скорей тащите их туда!

  И ибн Аршин подпрыгнул:
       -Да-а!
      Мне эта злая борода
    Известна семь столетий.
  Ведь это не султан, нет, нет,
   А перекрашенный Давлет!
       И никого опасней нет
      Для нас на белом свете!
    Он – камень на моём пути.
        И нам  его не обойти,
     И силой пробовать снести
         Пока что бесполезно.
  За ним стоят царь тьмы Шаддад
        И проклятое племя Ад.
    И пусть простят меня друзья,
Но я сейчас исчезну.
       Однако вскоре я вернусь
                И с Эль Давлетом разберусь,
       И до Шаддада доберусь,
    Не будь я больше джинном!
      И пусть меня ударит гром,
    Коль не воздам я вам добром!

         Сказал, и с глаз исчез
       С ковром,
       С кувшином и хурджином.

    И триста стражников тотчас
       С опаской окружили нас,
        И вынув, будто напоказ,
   Мечи и ятаганы,
Качая копья на весу,
  Хваля Аллаха и Ису,
       Под пение священных сур   (х)
Нас повели к зиндану.

     Зиндан  - подземная тюрьма.
       Он хоть кого сведёт с ума,
   В нём холод, голод, сырость, тьма,
         Он ужас в сердце будит.
А где-то солнце и трава,
       А где-то плюшки и халва,
        А где-то мамы и Москва…

                О, что же с нами
                Будет?

  5.
   Перстень Сулеймана

  Но где наш спаситель? Где верный наш джинн?
Почтенный знаток и ценитель машин,
Ковра – самолёта искусный пилот,
Которым гордился бы Аэрофлот?
        Ну, где он, источник любви и добра?
(х) Суры – молитвы.
  Неужто окончилась наша игра?
         И нам с ним увидеться не суждено,
И даже вернуться домой не дано?

          -Ой!- Лямина Люся заплакала. - Ах!
Теперь мы навек у Давлета в руках!
       Он в рабство продаст нас! Я очень боюсь!

- Не плачь, о храбрейшая Люся из Люсь!
Всё будет отлично, храни  нас Аллах!..

И видим мы джинна с кувшином в руках.
    Мы видим его, хоть вокруг темнота.
      Но фосфорно блещет его борода,
      И очи сверкают янтарным огнём,
      И свет озаряет темницу, как днём.

      -О дивные Петя, Наташа и Стас,
       Егор и Антошка, я помню о вас!
     Но злые ифриты  Шаддад и Давлет        (
    Без сна и без отдыха ищут мой след,
      И если не справится с ними Дауд,
То вновь попадёт в сей злосчастный сосуд!

-Так выбрось скорее ты этот кувшин!

        -Нет, нет, ни за что!- воспротивился джинн.-
      Я в сердце лелею священную месть,
  И в этот кувшин Эль Давлет должен сесть!
       Но мне не поднять ни руки, ни лица,
         Пока он хозяин святого кольца –
Кольца Сулеймана,
                Да будет в веках
   Прославлен  пророк сей на всех языках!
    Кто перстнем владеет, тот непобедим,
       Он даже Шаддаду и то господин,
        Поскольку одно из Аллаха имён
    Начертано страшным заклятьем на нём!

         -Вот это кольцо!- изумился Егор.-
(х) Ифриты – демоны.
        Добыть его нам, да и весь разговор.
         Давлет не отдаст его, он не таков…
         Но мы-то ведь все не из этих веков!
      А значит, умней и мудрей быть должны!
Чем все его стражники вооружены?
       Сплошные кололки – кинжал и копьё…
А нам бы сюда автомат и ружьё,
Да пачку патронов, да пару гранат…

        -Ребята! Так есть же у нас автомат!
      И двадцать две ленты пистонов к нему!-
       Воскликнул Антон и метнулся во тьму.-
        Вот!- Он развязал наш походный рюкзак.-
     Смотрите! Всё в полном порядке… Вот так!

   -Отлично! Прекрасно, ребята!
       -Живём!
       -Чего же мы медлим?
          -Давайте начнём!

   Но джинн остудил наш безудержный пыл.

         -Постойте! Я вам рассказать позабыл…
Пока вы сидели, я всё разузнал,
            Я в Рум, в Баальбек, к Морю Мрака слетал,       
   И вот с чем вернулся… Бездушный Давлет,
        Да будет презрен он на тысячи лет,
   Похитил принцессу, прогнав из дворца
    Халифа, её дорогого отца.
         На редкость достойным был шах тот - халиф,
      Отважен и честен, умён, справедлив,
     Но нынче он раб и презренный холоп,
      Которым владеет пещерный Циклоп.
       Я был у Циклопа, за шаха просил,
       Я выкуп огромный ему приносил,
      Но тот одноглазый, копьё ему в глаз!-
     Ответил, что лучше убьёт, чем продаст…
     А гнусный Давлет, похотливый старик,
      Желает взять в жёны принцессу Арик,
      Он пить не даёт ей, не кормит почти,
         И держит всё время её взаперти.
                Но гордая дева скорее умрёт,
     Чем замуж за Чёрного Джинна пойдёт!..

Мы горько задумались. Чем же помочь?
Как выкрасть из плена несчастную дочь,
     Спасти от Циклопа беднягу отца
  И в медный кувшин засадить наглеца?

          -Нам следует что-то скорей предпринять.
         -Быть может, восстанье в  зиндане поднять?
- Повяжем охранников, выйдем на свет,
А там уж… сдавайся, негодный Давлет!

- А перстень? На нём Сулеймана печать!-
Вздохнул ибн Аршин, возбуждая печаль.-
   Нет в мире печати важней и сильней.
  И даже Морковкин бессилен пред ней.

  -Ну, это посмотрим,- сказал Петушок.-
Давай-ка сюда нам свой медный горшок,
Вернее, кувшин свой. И завтрашним днём
     Давлет и сидеть, и вопить будет в нём!

  -О  Петя, цветок моей слабой души,
    О светоч отваги, молю, не спеши.
В смертельном сраженьи нам сможет помочь
Лишь только Арик, Абд аль - Малика дочь.
        Сегодня же вечером скажет она
    Давлету, что очень в него влюблена,
       Вином напоит, а когда он уснёт,
Сорвёт с руки перстень и сразу уйдёт.
  А дальше…

Но тут открывается дверь
        И сам Эль Давлет разъярённый, как зверь,
В плаще и с кинжалом врывается к нам.
    И сорок чаушей бегут по пятам.      (х)

       -Он здесь  этот хитрый Дауд ибн Аршин!
  Хватайте его! И берите кувшин!
(х) Чауши – стражники.
  Я всю эту шайку сейчас накажу
        И вместе с Аршином в кувшин посажу!

  - Ну, нет, не надейся!- воскликнул наш джинн
      И треснул противника в область плешин.

         Давлет пошатнулся, Давлет завопил.
           И тут его Петя подножкой подбил,
          А сзади вцепились Антошка и Стас.

         -Спасайся, Аршиныч! И помни о нас!

Давлет повалился, теряя чалму.
   -Эй, стражники, где вы?

         Вся стража к нему
      Рванулась, запнувшись за нас на полу,
       И всё превратилось тут в кучу малу.
          Пошёл настоящий отчаянный бой.
         Проклятия, вопли:
       -Вайдот!.. Ва-а-ах!.. Вай бой!..
                -…я всех вас…
                -Спасите…
                -…ка-а-азню-у!
       Трах!.. Бах!..Бух!..
  -Ва-ай! Мне отдавили два уха и брюх!..

  Прошло целых два с половиной часа
        С тех пор, как весь этот кошмар начался.
      Нас к стенке семь стражей прижали, грозят…
  А все остальные друг друга тузят,
   Пока, наконец, самозваный визирь
   Не вылез из кучи малы, как упырь.

   Он охает, стонет, держась за бока,
    Он вывихнул руку, повисла рука,
Но блещет на пальце небесным огнём
  Кольцо Сулеймана, с печатью на нём.

   Пинками Давлет прекращает возню.
  -Я завтра же этих мальчишек казню!
  А глупых девчонок немедля забрать
  И в вечное рабство пиратам продать!

    Чауши набросились. Люся кричит.
  Наташенька тоже кричит, не молчит.
Царапаясь, плача, на страх свой и риск,
    Такой они подняли яростный визг,
      Что двадцать пять стражей, оглохнув, легли
    И замерли в поднятой ими пыли.

И тут мы рванулись подружек спасать.
  Но силы неравны, нам не совладать.
Захлопнулись заново двери тюрьмы,
И в сумрачной клетке одни только мы.

-Наташенька-а! Лю-у-уся-а!
               
                Ни слова в ответ.
Лишь гадко хохочет за дверью
       Давлет.
       И в наших мечтах полыхает огнём
       Кольцо Сулеймана
    С печатью
      На нём.

  6. 

                П о б е г

    У Стаськи губа, у Антония глаз,
    У Пети с Егором печёнки…
   Но больше всего беспокоили нас
       Пропавшие наши девчонки.

       Быть может, их держат под новым замком?
       Быть может, пытают жестоко?
    И плакал Антошка, и тёр кулаком
           Своё повреждённое око.

       Что ж, надо признаться, мы честно дрались,
Подруг и себя защищая,
    И пусть пострадали мы, но не сдались,
  Отмщенье врагу обещая.

  Давай же, Егор, доставай автомат,
  «бенгальский огонь», и хлопушки…
В двенадцатом веке весь этот «заряд»
    Пожалуй, страшнее, чем пушки.

         Пора начинать… Колоти в двери, Стас!
          Кричите погромче, ребята!
        Как только откроют, Морковкин тотчас
         Пали по ним из автомата,
             Егорка с хлопушкой, а я с фонарём…
     Уже открывают…
          -В атаку!..
               
      И вспыхнула темень внезапным огнём,
     И мы вылетаем из мрака,
   Из этой промозглой вонючей тюрьмы,
  Взаправду, как джинны, выносимся мы.
       И падает наша охрана,
            От страха нема, бездыханна.

Мы с толстого стражника сняли ключи,
Схватили пылающий факел,
  И слышим, как кто-то взывает, кричит,
Рыдает и стонет во мраке.

Ах, сколько здесь узников, сколько людей
         Измученных, слабых, голодных!
Срываем замки.
       -Выходите скорей!
       -На волю, друзья! Вы свободны!..

Объятия, слёзы… Восторженный пыл…
      В глазах ни сомненья, ни страха.
      -Вас, видно, на помощь прислал Джебраил!          
         -Храни вас десница Аллаха!

-Свобода!- ликуют горшечник и швец,
Хватаясь за сабли и пики.
-Свобода!- кричат водонос и кузнец,
Погонщик, лепёшечник, медник и жнец.-
  -Свобода! Давлету приходит конец!
      -Конец его выходкам диким!

       Ломая решётки, запоры круша,
Несутся, страшней урагана.
    И мы напоследок обходим, спеша,
Все ямы и клетки зиндана.

     -Наталочка! Люся-а!

Напрасны мольбы.
   Молчат подземельные своды.
      Лишь трое несчастных по воле судьбы
   Лежат, не дождавшись свободы.

И мы, наконец, выбегаем во двор,
     Зажмурясь от яркого света…
        -Скорей во дворец!- заклинает Егор.-
   Быть может, они у Давлета!

    А там уже лютая сеча идёт.
Вот кто-то вскочил на ступени,
Вот кто-то кого-то мечом достаёт,
     И кто-то склоняет колени…

Такое возможно лишь только в кино,
  В кошмаре, приснившемся ночью.
Но всё это правда. И нам суждено
         Увидеть всё это воочию.

         -Ищите девчонок! Вот тут через сад
   Пройти во дворец ещё можно!-
        Воскликнул Морковкин, крутя автомат.-
   А мы здесь народу поможем!
        Удачи!..
         И сам с громким криком  «Ура-а!»
      Помчался по мраморным плитам двора.

       А мы так бесшумно средь роз проползли,
       Что нас прозевала охрана,
         И вскоре на цыпочках тихо вошли
                В огромную залу Дивана.

        Когда-то халиф здесь совет собирал,
         Решал все дела и послов принимал,
   Тут жизнь неумолчно кипела.
       Но злобный Давлет падишаха прогнал,
      Мудрейших советников в рабство продал,
      И всё во дворце опустело.

        Слой пыли лежал на пушистых коврах,
      Парчовых подушках , цветных изразцах,
  На столике с высохшей дыней,
       Как мёртвых дорог нетревожимый прах,
          Как вечный нетающий снег на горах,
    Песок в змееродной пустыне.

                И дальше пошли мы, почти не дыша,
     И замерли вдруг недвижимо.
       Пред нами метались, друг друга круша,
         Два страшных безжалостных джинна.

И каждый из них был огромен, как дуб,
      И каждый с когтями, клыками…
  Проклятья слетали с чудовищных губ,
        И шерсть облетала клоками.

       А к стенке прижавшись, срываясь на крик,
  Стонала и билась принцесса Арик.
        И падали на пол слезинки,
      Как с утренней розы росинки.

      -Я с вами , друзья!- загремел первый джинн,
         Явив нам свой рост и величье.
        И мы увидали, что это Аршин
           В своём настоящем обличье.

          И дрогнули все мы, теряя покой,
      И нервы стянуло пружинно.
       Что стало бы с нами, когда  бы т а к о й
       Явился он нам из кувшина
         В то утро, когда мы в сарае нашли
Кувшин и из пыли его извлекли?

       - О мерзкий ишак, о нахальный хорёк,
  О помесь мартышки с шакалом!
      Со мною друзья! Истекает твой срок,
   И время расплаты настало!
     Так громко кричал  и грозил ибн Аршин,
    пытаясь загнать Эль Давлета
           в кувшин.

  Но дико и зло рассмеялся в ответ,
   Сверкая очами, ужасный Давлет.

    -Умерь, о несчастный, презренный свой пыл,
Тебе ликовать слишком рано.
  Ты так размечтался, что вроде забыл
       Про перстень царя Cулеймана.
    Пока он со мной, я силён, а ты слаб.
      Я – твой властелин, а ты – жалкий мой раб!
        И тысячелетним заклятьем
            Тебя заклинаю опять я.
    О Чёрные Силы Вселенского Зла,
            О Дикие Духи Магриба,
       Скелетом гиены и шкурой осла,
Костями обглоданной рыбы,
    Засушенным черепом мёртвой змеи
       Велю вам явиться пред очи мои
   И этого наглого джинна
   Вновь ввергнуть в темницу кувшина!

       И сразу раздался неистовый визг,
   И нас понесло, закружило,
      Нещадно швыряя то вверх, а то вниз,
     Лишая и воли, и силы.

  Крылатые демоны вились вокруг
  Над призрачной огненной сферой,
И крыша над нами раздвинулась вдруг,
          И тленом запахло, и серой.

И брошены наземь с незримых вершин,
       Мы молча смотрели, как бедный Аршин
       Хирел, становился туманным,
  Почти невесомым, как дым и как пар,
     И тихо втекал под влиянием чар
   В кувшин этим способом странным.
               
Но тут затрещала под тяжестью тел
         Закрытая дверь, и Морковкин влетел
    С гремящим своим автоматом.
А следом ввалились гончар и кузнец,
         Рыбак и чеканщик, башмачник и швец,
           И Духи исчезли куда-то.

   И снова обрёл очертания джинн.
Давлет же растерян стоял, недвижим,
         Всеобщему ропоту внемля,
И вдруг, испустив отвратительный крик,
Схватил, будто коршун, принцессу Арик
    И с нею исчез, как сквозь землю…

    Кругом ликовал, веселился народ.
     И лился речей упоительный мёд,
  И нас осыпали цветами.
    Светились огнями все окна дворца.
    Пришли музыканты, нашли и певца…
     Но были безрадостны наши сердца,
        Ведь наши девчонки не с нами.

   И нас утешал вновь спасённый Дауд:
         -Ничтожный Давлет их угнал в Пир-Сауд,
        На рынок рабов и невольниц.
  Но снова мы вместе, и снова сильны,
А значит, немедленно мчаться должны
     На выручку маленьких школьниц!..

Он хлопнул в ладоши. И старый ковёр
Пред нами послушно себя распростёр.
       -Садитесь, не то будет поздно!
       И новые ветры ударили в грудь,
       И в небе жемчужно сверкнул Млечный Путь –
            Его путеводные звёзды.

          И мчался ковёр наш в ночных небесах,
Как лёгкий кораблик на всех парусах,
    Влекомый воздушным теченьем.
     И были усталы  мы и голодны,
       Но волей, надеждой и духом сильны,
И были мечты наши устремлены
                Навстречу
иным приключеньям.

     7.

Перепутанный маршрут

    Над полночным тихим миром,
         Продолжая свой полёт,
    Над Дамаском, над Каиром
      Пролетал наш «ковролёт».

   Тьмой вселенскою накрылось
        Всё, до утренней поры.
      Только кое- где светились
   Одинокие костры.

      Но по джиннову хотенью
     (как по-щучьему веленью!),
        Оторвавшись от земли.
     Странное ночное зренье
         Мы внезапно обрели.

      Возникая на мгновенье,
        Уносились в никуда
       Небольшие поселенья
И большие города,
        Мавзолеи Сасанидов,
       Минареты, пирамиды,
        И руины крепостей –
    Грудой брошенных костей.
  И неведомо откуда
    К нам, глядящим свысока,
    Долетал то крик верблюда,
То рыданье ишака,

Чей-то грустный плач девичий,
      Деловой собачий брех,
И, как нежный щебет птичий,
   Полусонный детский смех.

     Где-то пили, где-то ели,
      Где-то пели до сих пор…
     И качал, как в колыбели,
        Нас, баюкая, ковёр.

       И почти что засыпая
      Под его томящий гуд,
     Слышал я, как напевает
    Восхищённый Бен Дауд.

            «Вай, какой я ловкий джинн!
     Я опять не влез в кувшин.
      Я бы в нём совсем угас,
     Но меня Морковкин спас.
            Мне Морковкин Петя – друг.
       И Егорка тоже друг.
             И Антошка – верный друг.
     И Наташа мне – подруг.
          Ва-ах, какой я гордый джинн,
    Изумительный мужчин!
     И хоть с белой бородой,
    Но как Петя – молодой!».

          Звёзды медленно бледнели,
      Тлела неба синева.
          А нам снились дом, качели,
   Папы, мамы, и Москва,
            Дед Шота с его собакой,
         Плотник Гоша,
     пацаны,
            И, конечно, Нолик – бяка,
           Вновь написавший в штаны.

        Вдруг Егор, вскочив в волненьи,
     завопил что было сил…
         В неизвестном направленьи
    Нас ковёр наш уносил.

Мы захлопали глазами,
   Мы руками развели.
       К нам тянулись динозавры,
Рядом мамонты брели,
Птеродактили носились,
Пожирая всех, кто мал…

Тут-то мы и приземлились.
         А «пилот» наш крепко спал.
  Было очень интересным
      пробуждение его.

Вдруг, откуда неизвестно
  Появились
          -Ого – го- го! –
      Все в каких-то странных перьях,
        В шкурах, словно бы в пальто,
  То ли люди, то ли звери,
  То ли вовсе невесть кто.

И на нас оравой дикой:
     Дескать, всех сожрём живьём!-
    Кто с пращёй, кто с острой пикой,
         Кто наперевес  с дубьём.

         Тут нам стало не до шуток.
     Смотрим: джинн, и тот дрожит,
Потому что очень жуток
И противен был их вид.

И от этих гадких тварей
   Побежали, кто куда,
          Бронтозавры, динозавры,
Грузных мамонтов стада,
Львы пещерные и туры,
            Зубры, волки, носорог,-
Понеслись, спасая шкуры,
Припустили со всех ног.

Тут и нам бежать пора бы,
    Обгоняя всех подряд.
         Но Морковкин снова храбро
  Вскинул верный автомат.

          Трр – ра - та- та!
         Ура! И – браво!
     Дым и пламя из ствола!

      И в испуге та  орава
      Повалилась, замерла.

   И тотчас по воле джинна
Вновь взметнулся наш ковёр.
     И уже видны вершины
  Высочайших в мире гор.

Джинн вздыхает виновато,
  Щурит глаз исподтишка:
         -Ну не хмурьтесь вы, ребята,
     Пожалейте старика!
Я ведь вовсе не нарочно
Изменил маршрут во сне.
И теперь мне очень тошно,
   Стыдно и обидно мне…

-Ладно!- улыбнулся Петя.-
           Не печалься, ибн Аршин,
   Потому что ты на свете
       Самый- самый лучший джинн!

-А раз так,- вскричал Дауд,-
    Путь наш прежний – в Пир – Сауд!
Потому что в Пир- Сауде
         Нас Наташа с Люсей ждут.


      Третья скорость! Полный ход!..

       -Жми!- сказал Егор.- Вперёд!
        Дайте компас мне и карту…
       О-ой…Да тут везде обман!
        Вместо Турции – Урарту!
         Вместо Греции – Юнан!
      Здесь пустыня, там равнина…
       Вместо рек один лишь Нил!
        Это всё проделки джинна!
Это он всё подменил!

       -Ва-ах, души моей отрада,
        Разве можно так шутить?
        Я хотел… мне было надо
         Вас немного рассмешить.
       Чтобы после всех волнений
  И голодных дикарей
    Боевое настроенье
Поднялось у вас скорей!..

         Занимались в небе зори.
         Мир сиял во всей красе.
         И цвело под нами море
  В серебре и бирюзе.

И в его лазури ясной
         Шёл с восхода на закат
      Чей-то парусник прекрасный.

        То, наверно, плыл Синдбад!

           8.

     Невольничий  рынок

           …И вот перед нами неведомый град,
           Наверно, такой же большой, как Багдад,
Довольно богатый – в садах и дворцах,
   Чьи стены все в росписях и изразцах.

    Однако немало тут нищих хибар,
Кольцом окруживших весёлый базар,
    Горланящий сразу на всех языках,
          Да будет он трижды прославлен в веках!

   Базар есть базар. А восточный базар –
      И поле чудес, и вместилище чар,
   Торгующий всем, что везут корабли
  Из разных концов необъятной земли.

   От гавани и до центральных ворот,
     Спеша и крича, суетился народ.
     И мы, утопая  в дорожной пыли,
   Средь этого люда размеренно шли.

   На каждом из нас был красивый халат,
     Расшитый шелками от пол и до пят,
   А так же шальвары, чалма, башмаки,
      Зачем-то задравшие к небу носки.

   А сам ибн Аршин был невидим для всех.
      Но слышали мы его голос и  смех,
   Когда рассуждал он, что гадкий Дауд
     Теперь ни за что не найдёт его тут.

      Мы шли по базару, тараща глаза.
    А джинн закипал и шипел, как гюрза:
   -Нашли, понимаешь, с чего забалдеть!
           Какие-то кожи, какая-то медь,
          Какое-то золото, жемчуг, парча…
        Да я этим вас завалю хоть сейчас!
     Но мы целый час прохлаждаемся тут,
     А бедные Люся с Наташей нас ждут!..

     Но где нам искать их? Ведь этот базар  
     Огромен, как наш Ярославский вокзал.
    На поиск пойдёшь – никого не найдёшь,
       Лишь сам потеряешься и пропадёшь.

    Но не был бы джинном Дауд ибн Аршин,
   Когда бы не мыслил как истинный джинн.
       -Вах, вах! Как забыть я мог истину ту,
       Что рынок рабов расположен в порту?

    И снова, в запарке, почти наугад,
  Мы мчимся по улочкам узким назад,
А вслед нам несётся запальчивый гуд:
      -Куда эти славные дети бегут?

          …Невольничий рынок.  Страшнее его,
      Наверное, нет на земле ничего.
   Но он между тем узаконен всерьёз –
        Исчадие горя, позора и слёз.

       Понуро склоняя обритые лбы,
    Стоят на высоких помостах рабы.
  А рядом надсмотрщики, как палачи,
  В мохнатых ручищах сжимают бичи.

А сколько тут девушек, женщин, детей,
     Безжалостно отнятых у матерей,
И сколько мужчин, полонённых в бою,
И юношей, юность проклявших свою.

Повесив на грудь «боевой» автомат,
       Морковкин ведёт наш сплочённый отряд.
Сейчас мы разведчики в стане врага,
    И жизнь наша кажется не дорога.

И вдруг перед нами какой-то старик
Влачит на аркане принцессу Арик!
       Но слёзы её и проклятья его
Нисколько не трогают здесь никого.

В едином порыве мы бросились вслед.
        Но джинн закричал:- Да ведь это Давлет!


И нам с ним не сладить, гори он огнём,
        Пока чудодейственный перстень при нём!

        -Да брось ты,- воскликнул расстроенный Стас.-
       Давлет как огня опасается нас.
    И перстень его не сулит нам вреда.
     Ведь мы не из этого времени. Да?

       -О отрок, пусть жизнь твоя будет длинна,
  Кольцо Сулеймана на все времена!
И я бы в кувшине сидел до сих пор,
   Когда бы меня не избавил Егор,
             И Петя Морковкин…

             -Конечно, Аршин!
Мы вышибли пробку, открыли кувшин,
Хотя этим огненным перстнем Давлет
      Тебя запечатал на тысячу лет.
   Поэтому, чтоб не творил этот маг,
Ему не спастись от расплаты никак.
      Часы и минуты его сочтены –
   Идём на него мы тропою войны!..

…И вот, наконец, предпоследний помост,
     Высокий, почти в человеческий рост.
    И здесь, на помосте, построены в ряд,
  Пятнадцать прекрасных невольниц сидят.

  Друг к дружке прикованы цепью одной,
     Они изнывают в безжалостный зной.
       И к ним загоняет жестокий старик
    Последнюю жертву – принцессу Арик.

       А рядом ликует пиратов толпа.
       Пьяна и нахальна, глупа и тупа.
    Все лица их в шрамах, одежда в вине…
    Не дай Бог, приснятся кому-то во сне!

   Средь них восседает мордастый горбун,
      Пасущий весь этот разбойный «табун».
       И ясно, что этот прожжённый пират
       Купить у Давлета всех девушек рад.

      Конечно, он мог бы их просто отнять,
           Лишь свистнет подручным и бросится рать,
     Заблещут кинжалы, и взмоет, спеша,
        К высокому солнцу душа торгаша.

  Но нынче бандиты хотят отдохнуть,
Они завершили безумный свой путь,
Кровавую бойню, зловещий разгул.
   И жертвы их стали добычей акул.

    А мы в отдаленье печально стоим
          И, стиснувши зубы, на пленниц глядим.
Ну, где вы, Наташа и Люся?                И тут
     Девчонки с помоста нам знак подают.

   Да, это они в общем жутком ряду,
    Попавшие в сказку себе на беду,
   Познавшие горечь обиды и страх,
Но с блеском надежды в оживших глазах.

Мы ищем подход к ним. А жирный урод
     Приказ казначеям своим отдаёт.
   И сыплется золото щедрой рукой,
Под девичий плач и разбойничий вой.

     Однако же многих сморила жара.
И джинн – невидимка нам шепчет:- Пора!
Вы двое – к помосту… Вы здесь… А пока
Я с радостью дам Эль Давлету пинка!

     И тут же Давлет, вереща и дрожа,
Подпрыгнул, как будто бы сел на ежа,
  И дурню – пирату, что рядом стоял,
    Без всякого повода по носу дал.

-За что-о?- возопил тот, хватаясь за нос.-
    За что ты колотишь меня, кровосос?
                -За то, что ты первый…
                -Я? Первый?!
                -Да, ты!
      И вот уж сцепились они, как  коты.

         Пираты хохочут:
       -Наддай ему, Дост!..

        А Стас и Егор заползли на помост,
Разъяли тугую железную крепь
        И с девушек сняли тяжёлую цепь.

        -Пока ваш хозяин борьбой увлечён,
           Бегите! А мы его здесь отвлечём.
          Но только без шума… отсюда  туда…
     Спускайтесь  и прячьтесь скорей, кто куда!

          Девчонки с помоста поспешно сползли.
       Конечно, мы с  джинном им в том помогли.
       Меж тем, как «борцы», кувыркаясь в пыли,
    Всё ту же бесплодную битву вели.

И вдруг Эль Давлет и теснимый им Дост
   Случайно подняли глаза на помост
   И замерли оба, с испугом в глазах,
        И с тем же испугом воскликнули:- Ва-а-ах!

    И сорок пиратов взглянули туда
И взвыли:- Где наши Зейнаб, Фарида?
Куда ты девал их, негодный Давлет?
  Калым заграбастал, а девушек нет!

      -О воины, о Джебраила сыны,
        Клянусь вам, что нет на мне капли вины!
Быть может, пока я валялся в пыли,
Вы сами всех пленниц к себе увели?

-Да как ты посмел возвести эту ложь?
-Отдай наши деньги, не то пропадёшь!
-Он ловко задумал нас всех обобрать!
-Его самого нужно в рабство продать!

Но хитрый Давлет огляделся вокруг
И сразу же понял, кто враг, а кто друг.
   -Я вижу, кто гурий похитил моих!
    Вот эти шайтаны! Убейте же их!

Да, нынче нам кажется не сдобровать.
    На нас надвигается злобная рать,
         Привычно обходит с боков, со спины,
  И сабли безжалостно обнажены.

Ну что ж, принимаем последний парад.
  Морковкин уверенней сжал автомат,-
Две ленты пистонов – весь боезапас,-
    но, может, они-то и выручат нас.

У Стаса осталась хлопушка одна,
  Едва ли сойдёт за гранату она.
Но точно такой он чаушей поверг.
         Ведь всё-таки это двенадцатый век!

И девочек наших, двух маленьких птах,
Мы видим держащими камни в руках.
   А рядом с Егором, желая помочь,
  Застыла Арик, шахиншахская дочь.

Всё туже сжимается вражье кольцо.
       Но мы же не трусы, в конце-то концов.
Попробуем выстоять в этой борьбе,
И будем за то благодарны судьбе.

Горбатый впадает в неистовый раж.
-Берите их приступом! На абордаж!
Хватайте! Вяжите! Тащите силком!..

Но тут его кто-то подбросил пинком,
  И он, перепугано взвизгнув, упал.
          За ним казначей кверху ноги задрал.
   Затем ещё семеро, воздух  лупя,
  Помчались куда -то, истошно вопя.

И громко раздался неведомый глас:
-Ух, эти пираты! Вот я их сейчас…

И в солнечном мареве, словно мираж,
       Сквозь зыбь ибн Аршин проявляется наш.

          Упёршись кудлатой башкой в облака,
Да так, что и солнце закрыла башка,
   Он ногу поднял, угрожая снести
    Всё, что попадётся ему на пути.

  И в панике, в страхе, бросая «товар»,
В момент разбежался позорный базар,
    Лишь слышались мерзких торговцев мольбы,
  Да цепи друг с друга срывали рабы.

  А банду пиратскую будто смели.
  Пиратские пятки сверкали вдали,
    И пыль, оседая, топила их след.

  Но против Дауда поднялся Давлет.
   Он тоже упёрся башкой в небеса
И чёрною кровью, как змей, налился.

        -Давай, ибн Аршин, поглядим, кто кого.
Ты, видимо, снова забыл про него –
  Кольцо Сулеймана!
           Я – царь! А ты – раб!
   И я превращу тебя в жабу из жаб!
О мрачные Духи Неведомых Царств,
О Дикие Демона Ада,
       Магическим ядом Всемирных Коварств,
  Отравленным жезлом Шаддада,
      Я вас заклинаю явиться сюда!

      Но Петя Морковкин сказал:- Никогда!
   Оставьте все ваши заклятья,
    Не то начинаю стрелять я!

      А бедный Аршин, подчиняясь кольцу,
Белел и круглился, подобно яйцу,
     И всё уменьшался уныло,
       Теряя последние силы.

       И стон его горький брал за души нас.
     И Стас разрядил свой последний «фугас».
      И страшное зрелище это
   Заставило дрогнуть Давлета.

   Но прежде, чем скрыться, зловредный старик
     Вцепился, как ястреб, в принцессу Арик,
          Наташу и Люсю в охапку схватил
       И с ними мгновенно за облако взмыл.

Морковкин отчаянно в небо палит,
        Но там пустота, только солнце палит.
      А Бен ибн Аршин, пав на землю ничком,
Главу посыпает горячим песком.

-О горе мне, горе! Вай-вай и вах-вах!
Зачем ты нас так обижаешь, Аллах?
Зачем ты позволил Давлету напасть
И маленьких девочек подло украсть?

      И нам не стряхнуть трудной тяжести с плеч.
Мы снова подруг не смогли уберечь.
  Куда же теперь нас судьба поведёт?
       И кто нас там встретит? И что нас там ждёт?

            Но тут от причала в манящую даль
Отходит весьма непонятный корабль,
   Уходит, качаясь на гребне волны,
   И все паруса его странно черны.

  Но это ж фантастика и чудеса!
        Двенадцатый век лишь…
         И вдруг  -
        П а р у с а !

  Но джинн поднимает измученный взгляд,
        Но джинн возвещает:
                -Да это пират!
      Давлет и Горбатый, как ножны и нож,
       Найдёшь одного, и другого найдёшь.
         Поэтому пусть он уйдёт невредим,
       А мы потихоньку за ним проследим.
И будем надеяться, что наконец
Истории нашей приблизим конец!

       9.
          Пиратский  корабль

Чёрный парус на просторе в голубой пустыне моря
Рвёт и режет плотный воздух, будто ворона крыло.
  Берегитесь, мореходы! Этот парус – символ горя.
    И несёт он только ужас, только ненависть и зло.

    Воют бешеные ветры, волны дыбя и кромсая.
       Тучи небо заслоняют - надвигается гроза.
И летит корабль пиратский, парусом воды касаясь,
  В тайное свой укрытье – к острову Кара –Гюрза.

Проклиная всё на свете, в страхе молятся пираты,
   Демонам Стихий вверяя души грешные свои.
И склоняется  в каюте предводитель их горбатый
Над крылом летучей мыши и над черепом змеи.

    Он колдует, он гадает, он кого-то призывает,
   Чертит гибельные знаки на изрезанном столе…
  А за стенами каюты шторм ярится и крепчает,
    И пределы горизонта растворяются во мгле.

И когда под грохот грома озарился свод небесный,
        Пронизав зигзагом молний каждый вспененный бурун,
         И разверзлась, распахнулась, расступилась моря бездна,
Лишь тогда своё заклятье трижды прокричал горбун:

      -Зимбарам багиригамба бурулимба  ир лингур
      Ыргути кулимба чамба биссилямба харлинтур!
   Злобный Дух, угомонись!
                И ко мне скорей явись!

          И тотчас же снова вспыхнул
            Мёртвый молниевый свет.
         И горбун от страха вскрикнул –
           Перед ним стоял… Давлет.

          А у ног его лежали, проклиная жуткий миг,
                И от ужаса дрожали
    Ната, Люся и Арик.

     Но пока мы их оставим и вернёмся в Пир - Сауд,
        На мгновение представив, что же делает Дауд.
Чем он занят? Как он мыслит? Что предложит в этот раз?
   Мы-то ведь совсем раскисли. Даже Стас, и тот угас.

Мы искали приключений, полных чудных развлечений,
       А попали вдруг туда, где лишь горе да беда.
  И хотя вокруг братался и шумел  свободный люд,
        Очень мрачным нам казался  светлый город Пир – Сауд.

         Волны бились у причала.
          Чайки вились тут и там.

     -Что ж,- поднялся джинн.- С  начала начинать придётся нам.
      Ни к чему укоры, споры, ибо выход есть один,-
     Или мы сбежим с позором, или гордо победим!

             Ах, Аршиныч, как призывны и мудры твои слова!
        Ты, конечно, самый дивный Маг и Мастер Волшебства,
       Ты уже не тот ужасный и опасный великан,
А чарующий, прекрасный, добродушный старикан.

                И сказал Антон Антонов,
                Взяв у Пети автомат:
-Хоть и кончились пистоны, хоть и нет у нас «гранат»,
  Только если честь задета, нужно эту честь сберечь,
Пусть хоть тысяча Давлетов на тебя поднимет меч!

   -Возражений быть не может,-
      Поддержал дружка Егор.

И опять манящим ложем перед нами лёг ковёр.
Все сомнения забыты – не боимся, не грустим.
       МЫ ГОТОВЫ К НОВЫМ БИТВАМ!
    И летим… летим… летим!

      …А на пиратском галеоне, иль как ещё его назвать,            
      Пираты топали, как кони, стремясь себя переплясать
      Изрядно натерпевшись страха, пока трепала их гроза,
      Они смогли спастись от краха у острова Кара – Гюрза.

      Ночь рассыпала звёзд гирлянды, несла спасенье от жары.
       Сойдя на берег всей командой, пираты развели костры.
    В больших котлах варилась каша, шипел на вертелах шашлык…
А в трюме мучилась Наташа, стонали Люся и Арик.

Что ждёт теперь их в новом рабстве? Какая боль? Какой позор?
   Как им противен был пиратский, травящий души, визг и ор.

                -Йо-хо-хо! Йа-ха-ха!
   Всё на свете чепуха!
        Лишь бы  звякали динары
В кошельках у молодцов,
        Лишь бы множились товары
У покладистых купцов.

  Вынут сабли молодцы –
Станут бедными купцы.
   Нам  товары и вино,
  Ну а им – идти на дно!
Хоть на море, хоть на суше –
  Всех берём на абордаж.
Потрясём тебя, как грушу,
Что имеешь – всё отдашь.

     Йо-хо-хо! Йа-ха-ха!
    Жизнь такая неплоха!

Они  плясали, пили, пели,
Бездумны, дики, горячи…

А мы, как ангелы, летели
В прохладной трепетной ночи.

  И открывался перед нами подлунный сказочный простор
   С загадочными островами, с грядами тёмных скал и гор.
  То вдруг в волнах, крутых и пенных, поднявшись из глубинных вод,
Всплывали дивные сирены, ведя неспешный хоровод.

        То из густой прибрежной чащи вываливался, взяв разгон,
          Не то какой-то дикий ящер, не то чудовищный дракон.
         Там, у темнеющей пещеры, в угрюмой думе морща лоб,
   Выл, обожравшийся сверх меры, раздувшийся, как клоп, циклоп.

        А здесь нежданно, перед нами, промчалась, рассыпая пух,
            Полнеба заслонив крылами, таинственная птица Рух.
   В своё гнездо, на дальний остров, к своим птенцам неслась она,
     И корчились в когтищах острых два где-то пойманных слона.

Всё, чем в мечтах душа томилась, чем чаровала сказка нас,
  Вдруг неожиданно открылось в заветный этот тихий час.
      И так таинственно и дивно, толпою звёзд окружена,
      Волшебной лампой Аладдина светила полная луна.

         Пираты, накачавшись в лёжку,
         Храпели так, что будь здоров.
                И догорали головёшки
          Среди дымящихся костров.

И мы в ковровой «колыбели»,
         Бесшумной, словно дирижабль,
         Добравшись до заветной цели,
   Легко и плавно подлетели
    И опустились на корабль.

10.
      Последняя  схватка

      …Вокруг было тихо и очень темно.
                И лишь в отдаленье, на юте,               
       Тревожно и тускло светилось окно
В большой капитанской каюте.

    Бесшумно, тайком мы приблизились к ней
   И, внутрь заглянув, онемели.
      Над кучей обглоданных белых костей
    Давлет и Горбатый сидели.

       Сиреневым дымом курился кальян,         
  Светильники чадно мерцали.
    И сквозь этот зыбкий слоистый туман
  Фигуры людей проступали
       И лица, знакомые в общих чертах,
  Всё резче, яснее, открытей…

  И Стас вдруг отчаянно выдохнул: - Ах!
           Да это же мы!.. Поглядите!

       Послушно и робко одна за другой
           Ползли наши странные тени.
     И острой блестящей и тонкой иглой
      Давлет их пронзал в исступленьи.

       Ну что же, пока этим занят колдун,
  У нас есть в запасе минута
       Дотошно обследовать палубу, трюм,
      И даже пиратов каюты.

      Однако во тьме можно выколоть глаз
    И вряд ли кого обнаружишь.
       Но Петя шепнул:- Погодите… сейчас
        Добудем иное оружие!

        И яркий, слепящий, пронзительный луч
      В руке его вспыхнул, как солнце средь туч.

    Вот это удача! Теперь мы живём!
    И с нашим помощником верным,
     С чудесным сигнальным большим фонарём
       Девчонок отыщем, наверно.

                Но где они, Люся, Наташа, Арик?
    Где прячут их в путах железных?
       И вдруг приглушённый отчаянный крик
    Донёсся до нас, как из бездны.

Так это же трюм, ставший страшной тюрьмой,
     И, может, кому-то могилой.

    -Скорее!- воскликнул Егорка.- За мной!
                Пока ещё есть у нас силы!

                И вот он – глухой, беспросветный, сырой,
  Глубокий подводный застенок.
   В обшарпанный борт мерно бьётся прибой,
     И крысы грызутся у стенок.

       Луч света скользит по ребристой стене,
                По доскам настила струится.
        И вдруг вырывает на грязном рядне
         Печальные милые лица.

  -Девчонки! Родные! Да это же мы!
       Конец вашим бедам и болям!
   Скорее уходим из этой тюрьмы!
       Скорее на воздух! На волю!..

        По шатким ступеням, дрожа, торопясь,
      Вылазим из тёмного люка.
       И джинн принимает девчонок, смеясь,
    И нас обнимает, как внуков.

       Мы снова все вместе. И с нами Арик,
       Сорвав дерзновенно чадру, как парик,
    Смеется счастливо и звонко,
       Обычная с виду девчонка.

         Одеть её в платье, в  берет и пальто,
Отправить в Москву иль в Одессу,
         И можно ручаться: никто ни за что
      Не примет её за принцессу.

  А летняя ночь, коротка и легка,
Кружит в густозвёздной метели.
     И на горизонте уже облака
    Как будто слегка посветлели.

И тут наступает решительный миг –
    Последняя трудная схватка.

         …И первой в каюту влетает Арик.
      За ней сразу Люся и Натка.
         А следом и мы торопливой гурьбой,
   Как вестники праведной мести.

     И взвизгнул Давлет оглашено:- О-о-ой! Бо-ой!
     И  даже подпрыгнул на месте.

    А жалкий горбун, не простившись с дружком,
С высокого кресла слетел кувырком
   И, слёзно кляня злую долю свою,
  Икая от страха, полез под скамью.

           Но разве кому-то когда-то Давлет
     Сдавался покорно, без боя?
          Он знал свою силу. И свой амулет
  Тотчас же взметнул над собою.
        Зловеще сверкнуло на пальце кольцо,
         И нас опалило, как  жарким свинцом.

         -О Чёрные Силы вселенского Зла,
       О Дикие Духи Магриба,
         Скелетом шакала и шкурой осла,
    Костями обглоданной рыбы,
       Засушенным черепом мёртвой змеи
Велю вам явиться пред очи мои!

    Он вёл себя так, словно вправду был царь,
   Он злился, собой не владея…

   Но Петя поспешно включил наш фонарь –
   И кончилась власть чародея.

       -Ва-ай, горе мне, горе! Откуда сюда
  Явилась священная эта звезда?

      Он ползал в ногах у нас, он трепетал,
Он бороду рвал в исступленье,
Но, внешне смирившись, как будто бы ждал,
          Что скоро придёт избавленье.
И был так безудержно лжив и фальшив
         Наигранный образ «страдальца»,
   Что сплюнул с досады Дауд ибн Аршин
И сдёрнул кольцо с его пальца.

      И сразу же грянул чудовищный гром,
    И молнии в небе сверкнули,
      И вздыбилось море бурлящим бугром,
  И волны корабль захлестнули.
      И лопнул разорванный якорный трос,
     И бешеный вихрь подхватил нас, понёс,
            Крутя и вертя, как скорлупку,
      Ломая и мачты, и рубку.
         Нас било, швыряло туда и сюда,
     И были дела наши плохи…

    Но Петя Морковкин вскричал:- Ерунда!
   Ведь мы не из этой эпохи!
      Я лишь не пойму, почему Бен Дауд
        Ведёт себя так, будто нет его тут?

        - О  отроки, мы это дело решим,
  Ещё не настал конец света.
Я прежде всего должен спрятать в кувшин
  Коварного злого Давлета.
         Едва в заточеньи окажется он,
       Как сразу утихнут и буря, и гром…

         И трижды прочёл заклинанье Дауд,
     И трижды потёр свой волшебный сосуд,
         Водя над ним огненным перстнем.
      И вспыхнуло пламя. И чёрный дымок
В широкое горло кувшина потёк,
    И серой запахло, и шерстью.

И ветры рванулись в другие моря,
     И волны затихли, блистая…

    И в утреннем зареве неба, горя,
Прошла лебединая стая.
  Куда она мчалась, призывно крича,
Маршрут выверяя упрямо?

  И Люся вздохнула:- А где-то сейчас,
Наверно, волнуется мама!

      -И папа, конечно,- добавил Егор.-
        И бабушка с дедом, и братцы.
      Хотел бы я снова увидеть наш двор,
           Хочу по Тверской прогуляться,
       Сходить в Зоопарк, посидеть у пруда.
                Попить лимонада на Пресне…

    -Скажите, ребята, а можно  т у д а
       И мне полететь с вами вместе?-
    Спросила Арик.- Мы же стали друзья…
        А дружба ведь тем и прекрасна…

     -Ах, этого сделать принцессе нельзя,
И сказка нам тут не подвластна,-
    Устало и грустно вздохнул ибн Аршин,
     Волшебным кольцом запечатав кувшин.

          -Но что это? Кажется, снова гроза
     На нас надвигается тучей?
  А ну-ка, у вас молодые глаза,
    И вы разглядите получше!
     Как будто мне слышится конский галоп,
  Как будто гремит колесница?
      И тот вон до неба поднявшийся столб
  Он видится мне, или снится?

        -Ай, кажется, это похоже на смерч!
  -Ой, видимо, прятаться надо!

-Так это Магриба карающий меч
      И чёрные кони Шаддада!
Заклятье Давлета до Духов дошло
        И будет, друзья, нам сейчас тяжело,
      И даже слегка жарковато…
          Пока же отправим Арик  во дворец…
     Прощайте, принцесса! Вас ждёт ваш отец!..
     И вы приготовьтесь, ребята!
    Абры да кабры!
   Все бегом на ковёр!
      Тебе я Давлета вручаю, Егор.
   Когда полетите над Бездной Пучин
Швырни в эту Бездну заклятый кувшин.
Теперь же прощаемся… Время не ждёт!..

И джинн выпрямляется, пухнет, растёт…

    А чёрные кони Шаддада летят.
          И лютою карой грозит нам Шаддад.

  Но джинн  отрывает от пола лицо,
          Но джинн надевает на палец кольцо,
  И властно и грозно пылает на нём
    Одно из неведомых миру имён.

И в то же мгновенье наш чудо-ковёр
       Взлетел катапультой в небесный простор.
        Всё выше и выше… Лишь ветер свистит.
   Да бурное море под нами шумит.

   И вот разверзается Бездна Пучин.
И в Бездну швыряет Егорка кувшин.

    И сразу же молнии! Яростный гром!
        Нас к солнцу подбросило вместе с ковром.
     И новая вспышка! И новый раскат!
      И голос далёкий:
-Сда-а-авайся. Шаддад!..

И вдруг впереди скал отвесных гряда –
     Как будто бы с неба сошедших.
  И с бешеной скоростью прямо туда
     Летит наш ковёр сумасшедший.
Всё ближе и ближе мы к страшной               
    В просторной квартире у Натки.
  А рядом валяется старый кувшин
      С обломанной ручкой и горлом большим,
   Который сегодня в грязи и пыли
    В сарае у Пети мы чудом нашли.

   ТАК  ЧТО Ж  С  НАМИ  БЫЛО ?

     Глядим на окно.
  Конечно, разбито?  Но цело оно.
Пощупали стену… Быть может, она?
        И здесь как обычно… Стена как стена.

    В полнейшем расстройстве Антошка кричит:
        -Ребята! Пусть автор нам всё объяснит!
     Ведь дяде Володе известен ответ.
         Где дядя Воло…

                Но меня уже нет.
   Я дома над новой тетрадкой сижу
    И новую сказку ребятам пишу,
        Поскольку я помню, что где-то нас ждут
Кащей – Коращей и Закрут- Водокрут,
  И с этими злыднями нам суждено
       Померяться силой и разумом.

        НО...

      Но август уходит уже со двора.
Сентябрь приближается. В школу пора.
     И скоро Антошка, Наташа и Стас
С Егором и Люсей вернутся в свой класс.

    На этом истории нашей
   К О Н Е Ц.
      А тот, кто прочёл её,
                Тот
        М О Л О Д Е Ц !