В. Шекспир, Сонет 147

Моя любовь – болезнь. Ее леченье
Увы, не в излеченьи состоит,
А в том, чтобы продлить мои мученья,
Как требует любовный аппетит.
Мой разум – лекарь, но к его советам
Невосприимчив оказался я;
Он замолчал, и понял я при этом,
Что равносильна смерти страсть моя.
Ума лишенный – я опасно болен,
Покоя нет измученной душе;
Разумно изъясняться я не волен –
Нет смысла в мыслях и словах уже.
     Ведь то, что светлым я считать не прочь,
     Черно, как ад, и мрачно, словно ночь.

СОВРЕМЕННЫЙ ТЕКСТ

My love is as a fever, longing still
For that which longer nurseth the disease,
Feeding on that which doth preserve the ill,
The uncertain sickly appetite to please.
My reason, the physician to my love,
Angry that his prescriptions are not kept,
Hath left me, and I desperate now approve
Desire is death, which physic did except.
Past cure I am, now reason is past care,
And frantic– mad with evermore unrest;
My thoughts and my discourse as madmen's are,
At random from the truth vainly express'd;
For I have sworn thee fair and thought thee bright,
Who art as black as hell, as dark as night.

ДОСЛОВНЫЙ ПЕРЕВОД

Моя любовь – словно горячка, все время желающая
Того, что еще больше способствует болезни;
Питаясь тем, что поддерживает недуг,
Чтобы удовлетворить изменчивый болезненный аппетит.
Мой рассудок – врачеватель моей любви,
Недовольный тем, что его предписания не выполняются, 
Покинул меня, и я, доведённый до отчаяния, теперь согласен:
Вожделение равносильно смерти, что медицина (однако) отрицает.
Я – неизлечим теперь, когда рассудок перестал заботиться обо мне,
И в неистовом безумии от вечного беспокойства;
Мои мысли и речь, как у сумасшедшего,
Далеки от истины и выражаемы без толку,
     Так как я клялся, что ты белокурый(ая) и считал, что ты светлый(ая);
     В отношении того,  кто чёрен, как ад, и тёмен, как ночь.
          Дословный перевод В. Ковалевского