Стародубская война

Когда-то эта местность именовалась Стародубским опольем, ныне Брянский край и ещё за лесом и до Днепра.
На границе с Белоруссией есть Мамай возле Новозыбкова на трассе Брянск-Гомель, а город был центром «блюстителей древлего благочестия», пока не выселили. Центр сместился на Рогожское кладбище в Москву. А недалеко в Ветке (под Гомелем) сохранился замечательный музей, в Клинцах памятник староверам и вообще много памятных мест. Названия местности пестрят знакомыми именами в «Слове о полку»...

Григорий III Мамма (ум. 1459, Рим) - константинопольский патриарх с 1445 по 1450 год. Также известен под прозвищами Мелиссин и Стратигопул, так как являлся потомком этих весьма знатных в Византии фамилий. Григорий III Мамма, будучи сторонником унии Византии с Римом, присутствовал на Ферраро-флорентийском соборе и горячо защищал необходимость церковного единения между Востоком и Западом. Такая позиция была расценена многими как измена православной церкви, что инициировало против него сильнейшее недовольство верующих, и он вынужден был удалиться в Рим, где и скончался в 1459 году.

Елена Глинская - литвинка «худородная», как окрестили историки, - потому род её от худородного Мамая, воевавшего с Батыем. Байка прилипла позже, но всем нравится. Она мать Ивана Грозного, но что поделать (палка о двух концах), значит и он страдал худородностью на ту самую половину. Если не больше... Муж Василий III, князь московский скончался от язв, был ли он отцом Ивана? Вопрос. Через три года в 1537 году Елена Глинская, заключила с польским королём Сигизмундом I «выгодный для Русского государства мир», завершивший русско-литовскую войну 1534—1537 годов, именуемую также Стародубской. Швецию обязала не помогать Ливонскому ордену и Литве. При Елене Глинской была выстроена Китайгородская стена, чеканился серебрянный рубль.

Иван Овчина-Оболенский был воеводой в Стародубе (где только он не был!), но он был ещё и фаворитом княгини. Знаменитый род Телепня. Родная сестра Ивана Овчины Аграфена была нянькой малыша (будущего Грозного) до последнего дня царствия Елены. Елена умерла 4 апреля 1538 года, Ивана Овчину заморили голодом (Шуйские), пытали, умер. Сын Овчины Фёдор посажен на кол (ведь он мог быть братом Ивана Грозного), и расправился с «братом» по отцу, позже сам Грозный. Суть в том, что род Рюриковичей угас с уходом Василия, то есть в 1533 году.

Василий III Иванович, по прямому имени Гавриил, в постриге Варлаам родился 25 марта 1479, умер 3 декабря 1533. Мать Софья Палеолог. Византия рухнула в 1453 году. Брак Софьи с Иваном III был предложен в 1469 году римским папой Павлом II, предположительно, в надежде на усиление влияния католической церкви на Руси или, возможно, сближения католической и православных церквей - восстановления флорентийской унии. Собственно, Елена Глинская от «Маммы» (не Мамая) и есть та самая линия поведения католической церкви.

А рассказ о любви на войне и о крае.


ПРОЛОГ

Светит лунная дорожка,
колоколиц звон окрест.
Подожди ещё немножко,
серебрится лунный крест.

- Утро доброе, землица!
Аль не спится во краю?
И не спится, не влюбиться,
край волшебный я люблю!

Ой, речушки Судость, Вабля
милый сердцу, Бабинец,
- Где мой суженый, ослаб ли,
расскажите ж наконец...
Не убила ль вражья пуля,
меч чужой - чужие грабли.
Как же Ванечка, люблю я!
Бог с тобой, кого и сам ли...
Как косой кривые сабли,
сносят головы в придачу,
За тебя молю и плачу.
Мысли скачут, ты далёко
всё не едешь сизокрылый,
и луна уж светит блёкло,
губы шепчут, но унылы...

Из столицы, с Боровицкой,
- Будь здоров! - да упокой,
дённо нощно ей молиться,
может башенки другой,
Свет Елена по Овчине,
с малышом в руках балует,
сердце царское в кручине:
люд чужой, душа вещует,
ну, вот-вот и он вернётся!
Иль гонец в благую весть,
то как горлица смеётся,
то взгрустнёт, чего бог весть...

Чьим «галопом по европам»
и лесным умчались кони?
Плетью, обухом по тропам,
и какой искали доли?
Видно господу в угоду,
сколько солнце не гони,-
не кради, хоть в непогоду,-
«Соло-мони-и», они...
Толь Сабурова бездетна,
толь Василий царь виной,
вобщем, как-то всё безбедно,
начиналось за спиной...

Что калитка, двери настежь:
Хлеб-да-соль, и на притвор!
Что в гостиницу, в ненастье,
проходной какой-то двор...
«Стародубская война»,
всё веками длится,
слева справа суть двойна,
скольким слёзонькам пролиться?

Телепнёв уже Еленин,
Оболенским величать,
а влюблённый тот же пленный,
словно царская печать!
Имя сердце защемило,
али прозвище не мило?
Их ведёт судьба по кругу,
вот и весь там кругозор!
Любы милы ли друг другу,
в век и мы,
                свой кинем взор.
___________________

В берегах реки Десны
сосны ельником манили,
бор и лес, дубы красны!
Пуще девицы пьянили...
за Орлом в Дебряни ям,
проскакали Мценск и Минск,
и с заката - сыты, пьяны:
городище вижу, Глинск!

От порога сватьюшки,
напрямки на царский двор,
то-то новость батюшке!
Сломя голову в опор.

На телеге нытно, тряска.
И летит в Москву гонец
через Почеп и Дебрянск,
на Калугу - во дворец!
На галоп сбиваясь в рысь,
лошадей меняя в утро,
кто там путник, ну-ка брысь!
Как же просто всё и мудро:

Ясенево, Сад к устам
красотище-то, бог мой!
миновали Тёплый стан,
по Большому к Моховой,
с пылу-жару и дороги,
долго, что судьбу дразнить?
Сквозь Кутафью прямо в ноги:
- Не вели отец казнить!
Тыщи вёрст и три версты
обскакали в это лето.
Дубравы, реки и кусты,
всё обшарили с ответом:
Красок нет, слова пусты,
нет прекраснее на свете,
чем одна краса девица, -
не создал господь мосты,
божий перст и стать царицей:
Книги чистые листы,
акварель, вода струится,
ей исписаны холсты -
и латынь, и как молиться
в указующи персты.
Внучка солнца, дитя света
Вам невеста, нам покой
и наследник царству это,
и любовь и упокой...

Царт сидит, молчит насупясь,
прямо в яблочко сулят...
Очи в пол, за меч потупясь,
в руку власть, и говорят:
- Как увижу, сам решу.
Расскажите, где искали,
чем вас люди привечали,
ну а нет, так согрешу...

- Скажем всё как на духу,
там где были - бездорожье.
Рылом вышли не в пуху,
ну, а дальше воля божья.
За лесами на закат
дивный город Стародуб.
Левый берег мы стократ,
осмотрели, - как живут,
как поклоны и чем дышат,
глаз косят ли, плохо слышат,
отвечаем прямо тут:

Люди встретили добром,
с чувством вникли до причины
коль вопрос стоял ребром:
двери настежь, а дивчины,
Царь наш батюшка всё взвесь,
мы убоги, старичины –
красотой глаз не отвесть!
и раздай всем чин по чину.

Красоты не писан край.
Лошадей кормили добре,
будто въехали мы в рай,
бабы - крали и хоробры
мужи чтут нарок заветный:
Любвин, Душкино, Селище,
там Васильевка ответом;
реки, горы, красотище!

Сбили в Ярцево все ноги
Галещина в Шершевичи
Мереновский и Облоги,
тропы тайные девичьи.
Вяльки, Ляды, Дедюки,
звать Великие места:
там Лужки и тут Лужки,
а с Мерятинки с моста -
на Колодезки к Садовой,
Плотково - Червоный Яр,
сразу видно, край бедовый
в Дохновичи, божий дар!

Там и Хмелевка, Желанный,
вот Раздолье, Ворчаны!
Сешешково, неслухмынный
(Кочаны словно в чаны),
есть Дубровск и есть Сучок:
Друговщина – Соколовка,
Суходольем на Случок...
_______________________

Как послы царю доложат,
Ваню это - не тревожит!
Обскакал здесь все кусты,
с каждым хутором на ты.
Дело их искать невесту,
мне же вверены - мосты.
Вплавь ли ворог, не известно,
тут дороги не просты!

Миновал Мамай и Дурни,
Почетуху проскочил!
Иордань-Ардонь и Курни,
Куровщину и почил:

на Ольховку - на Рожны,
Кипень, Красный Луч, Кузнец,
что ни дева, все красны,
что ни парень молодец!
Даже есть Тмутаракань,
через Княжичи к Стодолу,
Буда Смотрова в ту рань
Киваи и Медведово...
Рудню, Туросну и Ляды
впрямь, какое Зараманье!
И куда ни кинуть взгляда,
всё руками да стараньем.

На Литовск через Селищи,
Стародубщина! Лови:
Старый Кривец, Городищи,
две Топали на Снови.

Буда Лакомая - здесь?
и Хохловке, и Митьковке,
Могилевец, Климов есть,
мимо Камень, что оковке

с Чернооково на Плавну,
Чубковичи – может встречу?
Дохновичи, Робчик плавно,
на Песчаники с Унечей...

Рыскал Ваня аки волк,
скрежетал зубами ворог,
лязгал, рыкал да и смолк:
не пущал, ему он дорог
край невест, чего подарит,
Телепень и сам не знает.
Службу он несёт царёву,
Стародубу телепнёву.

__________________________
 
А послы на память чешут,
как пропустишь и беда!
Завтра краше вдруг, ай сбрешут,
покатилась голова...

Меленск, Пятовск, Десятуха
Были Шняки и Заречном,
молодицу к молодухе,
не найти нигде, сердечный!

Савостьяны, Ивайтёнки,
проезжали Красный Рог,
там хоромы, не хатёнки,
обыскались, сбились с ног.

Как с Жирятино в Ожеги,
Любожищи обошли,
и от Вщижа уже ввечер,
краше Лены не нашли.

Думали, капец, отец,
и Чижово и Горшково,
Городец прошли, Телец
прочесали – ни какого!

Городцы, Трубчевск и Кветунь,
и Ивановск и Десна,
государь тебе ответом:
любим, верим, мать честна!

За Субботово в Рожок,
Бобрик, Ужа, Валуец,
не сажали лишь в горшок,
называли, - наш отец.

«В 1430 г. Полтава вместе с Глинском был отдан в. кн. Витовтом родоначальнику князей Глинских». Глинск (Брянский у Трубчевска и 4 в Украине), не считая, Млин, Мглин и т.п.

Дольск, Радутин, Глинск...
Печеники, Кирпичики,
то да сё, вдруг блеск,
а прикорнули – блинчики,
у Анушино, будь ласка
Голибисово, во хлам.
Горислово, – это сказка!
Невструёво, как то там...

Словом, Глинская Елена!
Головой об пол, притихли...
в железах томлений плена
и совсем уже утихли.

___________________________

ГЛИНСКАЯ НЕВЕСТА

«лепоты ради лица и благообразна возраста, наипаче ж целомудрия ради»

Сквозь Окоп и Запорожье,
край родной, ей будто снилось
по просёлку катят дрожки:
Лена грамоте училась...

Светит лунная дорожка,
колоколиц звон окрест.
Подожди ещё немножко,
серебрится лунный крест.

Утро доброе, землица!
аль не спится во краю,
и не спится не влюбиться,
край волшебный я люблю!

Утро доброе, Земля!
Больше солнца, больше света,
здравствуй, русская семья,
прядь в оконце бабье лето.
Кудри рыжие рассыпав,
уж Елена еле дышут,
одурев от недосыпа...
Ну, ты дурень, кто так пишут?

Да она дитя совсем,
род знатнейший от Мамая,
византийский, знают все,
кто историк – понимает...
Каждый раз я, проезжая,
- Эй, Маммай, привет тебе!
Добавлять я обожаю,
«маме» букву, как себе.
Рядом «батя», всё серьёзно,
к Стародубу полста вёрст
(староверы как замёрзли),
а вопрос, совсем-то, прост...
Был у Глинских левый берег,
только счастья пригубит, -
ни рождения, не денег,
«худородный» и, сгорит.

Что Мамай обозначает?
- Да, Григорий он якись.
Лена в нём, души не чает,
Ваню любит, хоть женись!
С добрым утром! и ответ:
- На восток иду, - Привет!
Рассказать, что солнце встало,
так зачем, и так все видят...
- Нет, ребята, встало - мало!
Проследить, не то обидят.

Одного прошу не путать:
бренки были в «Задонщине»,
а путь на веру перепутать
в «Мама-Ева», побоище...
Между ними время скачет,
как Хоробрый стал Донским,
Поле Косовское плачет(1448)
скоро все поймут, что с ним.
Вот и Софочка вспорхнула,
как сказать быстрей не знаю
(так империю нагнуло),
об колено по Дунаю...
А теперь в Москву она,
(Византии уже нет),
с недосыпу, как со сна,
не прошло сто лет в обед.
Вот из тех из дальних мест,
мама сербка, все концы,
как вам, чудо из чудес:
дети, например: «клинцы»;
тридцать вёрст, дубы велики
до сих пор стоят в горе,
словно в сказочной застыли,
первозданной той поре.
А «решётки», то - останки,
все дороги в Стародуб.
Лес кругом, какие танки?
Плещет море, ярок Дуб.

Кудри рыжие навстречу:
- Утро доброе, Земля! -
солнца сзади, день да вечер,
мир - село, одна семья.
Колесом любви укутать,
как там встретят, что Василий?
Никаких бы карт не спутать,
честь по чести упросили...

На кого покину Русь,
и наследник Грозный*,
Ваня, как я соглашусь,
жить в краю морозном?

«Лепоты ради лица»,
для царя ищут царицу,
и «ради целомудрия» (1526),
на Москву свезут девицу.

Хоть литвиночка красотка,
мир так соткан, из чудес,
на восток добавьте сотку,
нескончаем Брянский лес.
По закону «слабых еров»,
стал «Дебрянск», а ерь упал,
вы держитесь, кони-нервы,
кто тут пан, а кто пропал!
Как на Чашином кургане,
снова слышу я, «кусты»,
а в столице уркаганы,
и «парящие мосты».
Всё «грааля» чашу ищут,
всё бы угол дотесать!
Лижут, шкрябают по днищу,
а в ручонки не достать.

И историки ущербны,
языкам их не учили.
Византолог по пещерам?
Чудо-юдо, или-или, -
как на гречь подсядешь сам,
там уже не слезть!
Брянск, Москва им по усам,
Стародуб он старший, весть.

Стародуба младше будет,
а «Москва уж третий Рим»,
от Калитичей убудет, -
им Василь - благодарим!
Соломонию не любим,
что бесплОдну смаковнИцу
враз, Сабурову осудим (1526),
и в монахини, темницу...
Ну, а там, как звёзды лягут,
из-за морских мне земель!
Так и будет: пашня, ляды,
под парами с гербом - ель.

Лодка, лодочка плыви,
«золотая», мне негоже:
«се-ребром», да от земли,
плодовита и моложе.
Плод и плот от слова лодка,
поскрести так, и от пушки:
«соломон» и «кол», находка -
да на финише вам в ушки...

Ох, хитрит, хитрит же баба,
а вся челядь брык, и в плач:
перси, губы - всё не слабо.
Сладкий манит на калач!
___________________________

По векам, как по горам,
не походишь не узнаешь.
Накатило впору нам
оглядеться, понимаешь.

Как, зачем? Крестили Русь.
Памятью Дунайских гор,
как обратно соберусь -
пять веков прошло тех пор:
злато стремень Тараканить
и полным полна колода,
с медовухой устаканить
и орех и яблок мёда.
И резных окошку ставень,
дивных елей, старый дуб,
летописный лунный камень,
отчий, древний Стародуб.

Елионка, Жеча, Плавна,
Пятовск, Ляды, Гриденки,
Десятуха - всё тут славно
как по телу родинки.
Шереширы и Решётки
Меленск, Камень, Солова,
Гарцево, останки чётки,
Вабля и слова, слова...

«повоеваша половци Стародубъ весь и азъ шедъ с черниговци».

Полова такой народец,
был в истории да сплыл,
вроде как какой уродец,
летописцу был не мил...
Не сказать одним куплетом
князь Черниговский дружил,
и зимой (1078) и этим летом,
дюже Киевский тужил.
Лёг Днепро, как нож по маслу,
жирно так себе течёт:
Левый берег, малу-по-малу
с правым чёкается в чёт.
Эти половцы везде:
по лесам и конны, пеши,
Ольговичи, как в узде,
да проели тюрку плеши...

Половчанка в интересе,
а коник-рысик рысию...
полова во Вщижском лесе?
Там Рогнеда с Изею...
Разве может так случиться?
Вщиж, допустим и сгорел,
что из Полоцка девица,
с Полота-реки? Сдурел.
Нет Олега, Ярополка (980),
жизнь пошла заразная,
сам изгой, какого толка?
А она непраздная...
Что прошло, то и случилось,
восхищает, молодец!
Вам, раббичича? приснилось,
разувать - не под венец...
Эх, половчане-половцы,
как орехи - грецкими -
грек-эллины, мОлодцы,
стали все советскими!

Хороший половец мужик!
Дома конь, корова, тёлка.
Хата тёсом крыта, нужник,
а всего видней - светёлка!
Позже терем назовут,
иль гарем – над этажом,
их уж нет, а стиль зовут:
половецкий, как в чужом.
Вся Россия в этих хатах,
так же пашут, сеют, жнут.
Недобитые когда-то,
точно, половцы живут!

Избы в Галиче, то хаты?
Брат так Невского шутил, 
засылал к Дубравке сваты.
Молод, весел и любил!
Половецкий стиль «шаром», 
а в станицах, что за крыши?
Верно всё, - они шатром -
неужели мы не слышим?
У трёхскатных и светёлки,
и оконца все в узорах.
Если в слове слышим ёлка,
уже хватит кругозора.
Вот мы крыши и латаем:
двор семьи и царский двор.
И почём народ, катаем?
Академик - тот же, вор.

В самом деле, всё не так,
через пень-колоду!
Крест на крепость и батрак,
а кому в угоду?
Жил да был один народ,
и язык был русский древний,
оттого рождался род,
и вокруг одни деревни.
И общались все на русском,
брешуть! дескать, мука...
В корень! мысленно и узко
сила в том - как сука -
будь хоть датской она крови,
повторяю ей, «пошли»?
Носом чует, супит брови,
Каялою в Русь ушли.
Се-верскОй не Северский,
стали потом дразниться:
на верховИях Смоленский,
две большие разницы.
Вера: Новгород се-верский,
у вас речка, - Бабинец!
Жалит кий, да дюже яркий,
и смеются под конец...

Стародуб, полна колода!
Цокот, рысь, галоп, алюр,
Сам Овчина воевода (1517),
Иван - потомок древних Юр.
Вся порода их кряжиста,
батю кличут - Телепень,
голубая кровь и чиста,
как с куста, какой там пень!
Он на службе, на царёвой,
крестницы-то нет, как нет,
и тут такое с Телепнёвым,
расскажу, тушите свет!

По закону слабых ер пала Византия.
Варвар справа правит бал (1453),
Иван вдовец, ему – София,
и сын Василий за штурмвал.

_________________________


ИВАН  ОВЧИНА  ВОЕВОДА

Днепр воюет Телепень,
сын Иван его - Овчина,
в будни, праздник, ночь и день,
простофиля ж, дурачина.
Чёрно-бела полоса:
Литва и Польша под «венец».
Нет ни отдыха, ни сна,
отдохнуть бы, наконец.
Значит снова в доме праздник.
Гаркнет: - Мыльню истопить!
в деле он большой проказник,
значит, так тому и быть.
- Чай не смылится одна-то?
Девок трёх, на помощь ей;   
стены квасом чтоб сполна там,
хворь погоним и полней!..

Кладенец из ножен вынул,
вдруг она, возьми, приснись,
померещилось, остынул,
красный угол забесись!..
Чисто Ангел поднебесный,
стать, душа, глаза из плена,
- Воротись, отец небесный!
- А зовут-то как? - Елена.
Отсекла, как отлюбила,
безо всякой клятвы внял:
Ворожея! память вбила. 
Друзей на бабу променял.
И хоть кол ему теши,
дел по горло, а в столицу
разбираться поспешил,
что за бог послал девицу.
Телепень - от слова пень.
Порчи нет, а встать невмочь.
И сгорает ночью в день.
бельё княжье изволочь.

_____________________


Ничего приятней нет,
чем романы на войне:
Лена с Ваней и секрет!
На войне они вдвойне.
Аки я медведь какой,
с утра зубами скрежещу,
ворочусь, так, боже мой
(эту тему, опущу...)
Тело так изголодалось!
пусть пужается прислуга,
челядь выставить удалось,
красотой пужает слуха:
- Ух, и князь у нас какой,
неземной! - Впрямь говорит.
И трещат там, день-деньской,
чья  во лбу звезда горит…

_______________________


РУССКАЯ  ЛИТВА

Чёрт попутал сторону:
с Литвой и Белорусской:
русь-литовскую войну
прозвали Стародубской...
У Литвы язык жемайтов,
ну, какие они - руссы!?
Белоруссы - эмигранты,
а историки все трусы.
Или польский Стародуб,
тогда Москва – литовская,
коль России рухнул дуб,
то Русь вся сатановская.

А за Китайской, за стеной,
значит, кто там прячется?
Не разбойник, он простой
Соловушка карячится.
Не поляки Кремль жгли,
пепел веять верушки.
А косой на камень шли
чёртики да звЕрушки.

Это с тех времён от ханов,
их глазёнки узкие.
Знаю я троих Иванов,
и все трое - русские!
А Шерханов-шаруканов,
что ловили на Снови,
конских мало ли арканов,
утопили – все свои!
Нескончаема война,
коль сами не сознаемся:
война она всего одна,
а мы даже не каемся.

Люд московский, там всех блюд,
народишко, малютенки...
Стращал радимичей тут Лют,
а хвост дрожал у Лютенки.
________________________

Бейте Поле! как я понял,
а словен сказал – veliko.
Сила! чем меня и донял,
я ещё латынь покликал:
Вот вам, батюшка ответ,
так и «многие считают»,
а убачыць сам предмет,
«multa videre» – и таю...

Лишь монгол себя не понял,
и назвал по «полю» - «их»...
Не велик, чего уж в долю!
Ему конь, слону – слоних.
Кто там, салом по сусалам,
первый признак сыроедца.
Ну, а силушке «шмат» сала!
Очи ей, не наглядеться.
Всей материи желанья,
что «de re», большая тема
и предмет для обожанья,
«сила главная в системе»!

Если кто далече, «теле»,
как, примеру, - рыбака.
Это он на ниве в деле,
и обходит, сдалека:
бачит - око, ele – лечит
и пращёю в щёлочку!
Слёту камень не калечит,
а бычку да тёлочку.
Да и дети без причины,
всем гуртом на выселки,
что поделать, род овчинный:
овчинка стоит выделки.
Стязи Рюрика с Давидом,
веют порознь, птицы в стаи,
хобот пашет аж завидно,
«копiа  поютъ в Дунаи»...

Переводов чепуху
всё одно никто не шарит,
раскажу, как на духу,
не забыл пока и варит,
котелком, что недоели,
здесь ещё Буй-Тур ходил,
Херсов путь они посмели:
Вещей силой преградил.
Жил-был Пленко Сурожанин,
от него повёл свой род,
кто купец, кто каторжанин,
это как решит народ.
И пошло с Тмуторакани,
все свои, с пелёночек,
пролетели полем ханьи
кто шавка, кто котёночек.

Половцы пожили мало,
Игорь спасся «лодочкой»:
Изя-внук, Свобода-мама,
выручалка-палочкой.
Тут поход крестовый вскоре,
и прощай Царьград! (1204)
Что тут было! вор на воре.
Кто-то очень рад.
______________________

СТАРОДУБСКАЯ  ВОЙНА

Стародубская война...
и начать с чего не знаешь
что война всего одна,
а беда, куда не глянешь...
За семью печатью тайна!
Ваню Грозного помянешь,
их судьба необычайна,
сам себя ведь не обманешь.
Мама, - Лена Глинская,
вот она – краса царёва,
долюшка ей женская,
к ней Овчину Телепнёва.
А чья, во лбу звезда горит,
нам скоро прояснится.
Кто кому, что говорит,
а вам, как будто снится.

____________________________

Византии нет, как нет (1453)!
Дань Москва теперь не платит.
Полтораста уже лет (1603),
у кого терпенья хватит?

Телепень-отец привык:
он Буй-тур и в ночь и день, 
не телец, не конь, а бык!
Вот такой он, телепень.
Землю брани и донскую,
веком век вперёд и взад:
Вани восемь, он тоскует(1538)
Шуйский метит. Его яд.
От семи невест не смог,
и Лжедмитрии пришли:
Стародубский вижу полк,
«литва-поляки» ушлые...

Вот на этом торможу,
сотню лет к началу века...
Кто б подумал, что рожу?
Да такому человеку!

Ленка в куколки играла,
а Ванюшу видела,
может, Васю выбирала,
Овчиною обидели.
А как став царицей знатной,
«курам на смех» не спеши:
Серебра! не надо злата...
И порядки не смеши.

_________________________

В угол красный, духовник!
Черти ж замордуют,
Ох, гореть в аду и сник,
блУдницы колдуют...
Не замечал, исколесил.
Где ты был, где я была?
И молиться нету сил,
Развела так, развела!

Царь Василий на исходе,
а наследника всё нет!
Что подумают в народе?
не накликать бы тут бед...

Все четыре, год от года
ложе брачное палить,
с моря вызволить погоды
свечи грусти распалить,
в дело пыл своё желанье
неудачу претворить...
Ты принёс одно томленье,
думу думай, как тут быть?

Не дал Бог ему детей,
«Гименея узы» рвутся,
уж царю не до страстей,
а лукавые смеются:

- Отгулял Василюшко,
в пьянстве беспробудном,
отбесил всё полюшко
шлюшками прилюдно.

Вот и с Ленкой третий год,
любишься да маешься,
ждать устал уже народ,
как и чем раскаешься!

Ленка что ль, красавица,
навела тень на плетень.
Очень Царю нравится:
это ж ясно в божий день,
что смокОвница неплодна,
в монастырь - беременей
будет господу угодна,
цацкаться нет времени.
Соломонию – постричь
и плетьми Сабуровой!
Плод Василию постичь,
лошади кауровой.

Солнце вышло из-за туч,
еле пень, я вижу ели:
так же грозен и могуч 
в «буратиновой артели».
Скрип телеги, грязь в осях
дело ждать не будет!
Мало ль, баба на сносях,
то ли ещё будет!

Глинские ведь от Мамая,
нынче нет нужды, причины.
Земли их и звались скрая:
Левобережной Украины.
Как поедешь старым шляхом,
там на Карне и Мамай,
и Чернигов, Жля и ляхи,
севера, родимый край!
Напрямки от Стародуба,
Севск, Трубчевск и Глин,
все концы, что корень дуба,
Сураж и Почеп, Мглин.

Все радимичи на свете
и Медвёдово с Топалью,
и Клинцы от слова - дети,
утопаю этой далью...
Всё по кругу с того Дону:
от маслинки вербочка.
Уродилась вся в мадонну
Анна родом сербочка!
И стучит сердечко грустно,
волхованьем на Москве,
как там Лена, будь им пусто;
«нянька» Ванина в тоске:
признаёт малой Овчину,
и не сводит с дядьки глаз.
Что-то будет, есть причина!
От чего, продолжу сказ.
_______________________

Разложить по полочкам,
Сигизмунд бродяга Первый
рвёт Десну, да по кусочкам,
так и треплет сука нервы!
То Смоленск ему давай,
словно с дуба рухнул, тож,
накась-выкусь! подавай -
ему вынь всё, да положь.
Не на тех напал, подлюка,
наш не рухнет старый дуб!
Ленка, та ещё, змеюка,
отстояла, Стародуб...

«Худородная» же была,
«без корней» она, невеста!
Не в коня корм, а кобылу.
Столь чудес! ходили вести.
А в пять лет за удила,
и Овчина уже Ленский (1533).
«Овчинке выделки дала»,
закусила Оболенским.

Для кого переворот,
в любви же ситуация:
деверь, дядя - от ворот!
а милым – репутация.
Грозный Ваня страхом трясся,
так вошли событием
в душу детскую смеяся,
от земли соитием.

Семерых опекунов,
отстранили - Думу в голос!
Оболенский, будь здоров,
их заткнул за пояс.
_______________________

Лене 8 лет от роду,
князь Овчина не знаком:
Иван служит воеводой (1516)
в Стародубе-СеверскОм.
А «с  дня вешняго Николы»
он уже в почёте царском:
древний край, земля и школы,
всё царёво и «будь ласка».
И мотался князь до свадьбы,
вот и Лена (1526), вот краса
за царя выходит, знать бы,
как пойдёт там полоса...
Приглянулся! не обманешь,
девы юной сердце, «Ёк!»
Дальше дружбы не увянешь,
сел Ванёк на свой конёк...

Ну, а княжича Ивана
(будущего Грозного),
не семейного ли, плана
нянчила до звёздного:
Аграфена Челядь знала
- сама дочка Телепню
и сестра она Ивана, -
службу служит Василю.

Дел по горло не досуг,
Ваня службу твёрдо знал
в этом деле нет прислуг,
и везде он успевал:

Мценск и Любутск Ваня  брал
шёл на Выборг, гнал татар,
вдоль и поперек играл,
молодой ещё, не стар!
Дата смерти есть героя (ум. 1539),
а когда родился – нет...
Книгу тайную откроют,
да когда? Сто лет в обед.
Чёрно-белой полосой,
не до жиру, был бы жив!
Так и дед его Косой,
Ваське Тёмному служил.

Оболенский дух их, конский,
(род - Чернигов, Михаил)
дед ходил под князем Донским
полюбил да пригубил!
Хали-гали, был бы клич,
«очи в пень» ибо скучал,
и ходил Иван на Галич,
«свейских немец» поучал!

А добычу всю - в Москву,
что сказать, они такие!
Расшибись хоть ты в доску,
а никак, чтоб на мякине.
А и Лена вся под стать,
чтоб Литва - неверная:
Шведы, вам не помогать.
Я после Ольги - первая!

Софья ещё Витовтовна
государством княжила.
Историков испытывал
князь Остей, варяжина!
Вот уж случай, диву даться,
битву взяли-то бренки!
А потом и удивляться,
где на поле черепки?

Ну, а как через два года,
где попы? никто не слышит.
Дали дёру, бросив город.
Заходите, «Тохтамыши».
Горожане (1382) и буяне,
куда прёшь, татарище!
люд Московский дик и пьяни,
кончилось пожарищем...

Словно плетью обухА,
да литвинский князь Остей.
Овцы, да без пастуха
вот и встретили гостей.
Ольгерда он внуком был
совсем ещё мальчишка,
здесь и голову сложил,
всё обманом вышло...
_____________________

 Ах, красавица Елена!
что «безродная», воблажь.
Одним глазом того плена
избежать, а ты уважь!
Но она была красива,
в папу с мамой стройная,
при дворе невыносима,
а по-латыни знойная.
Праздная, волшебная,
чисто баба снежная,
мамой стать достойная
буйная и нежная...

Тёщу же княгиню Анну,
«на кривом столе» держал,
бояр ниже, - ниже клана,
и всё время возражал.

Вася богу так молился,
перст не покладая,
камасутра с тораписью
что там, отдыхают...
Истаскался по дорогам,
в сорок пять висячий сад
есть надежда с недотрогой,
на судьбу хоть на подсад...
Хоть корЕнь привязывай,
куст на деле не дурней,
под ружьём обязывай,
а послужи с корней...

Лена льёт слезу горючу,
золотой замочек вскрыть:
нецелебен злато-ключик,
Бог не дал и нечем крыть.

Лена всё же понесла...
государя моложе втрое.
Мысли вились неспроста,
дело всё же молодое!
От кухарки до посла,
что спасла царя героем -
коромыслом, что спасла,
остальные роем, роем...

Молодой же рядом князь
Овчина-Оболенский,
совершенно не таясь,
радости вселенской.
_______________________

Как одел польский кунтуш
щёголь западный, не царь!
сбрил бородку, я ваш муж,
Лена! приданного ларь.

Чем живут? Детишек нет.
Нет детей с Еленой,
не прошло и пяти лет
и чудо, как из плена!..

Крышка хлопнула об гроб
словно ждал его капкан:
под фанфары - жуть и гром,
идёт первенец, Иван.

Кто Ивана был отец
Грозного, мы знаем.
Настоящий, наконец,
в книжке прочитаем.
Рюрики, однако, уж.
А кто подлинный? вот-вот.
Как ушёл Елены муж,
завершился Юры род.

Как же так, а Грозный чей?
Вот, Литва голодная!
Нагуляла и с плечей,
змеюка подколодная...

Ах, эти злые языки,
Елены он любовник.
Точили лясы и клыки,
что Овчина, скромник.

Князь был славен у Оки (1531)
(без очей как без оков),
мужичков таскал с реки
добываньем языков...
Воевал Ислам-Гирея (1527),
«расшибись ты на доске!»
иудейству ж до еврея,
как до Киева в тоске;
городишко злой на срубе
сохранился в той поре:
брал Козельск и Стародубе (1512),
князь стал видным при дворе.

Воевода «в оду мне»
воеводствовал он в Туле (1511),
на Торусе и Коломне (1529),
шёл в Казанские аулы (1524),
Был пожалован в бояре (1532);
Вани три, а царь ушёл (1533);
из Коломны, по карьере
чин конюшего нашёл (1534),
Где судьбинушка носила,
уж насилу перечесть:
Рославль память сохранила,   
и Мстиславль ещё (1536) зачесть;
а сколь стёрто городишек,
сколь пожгли, да в хлам!
Посекли за что людишек,
с горем пополам...

Что там, Туле и Калуге,
при осаде был Казани,
был на Балтике в Усть-Луге,
и в Коломне и Рязани.
И дошёл до самой Вильны,
а Михайла Глинский, вор,
при племяннице, могильный
дал «прилюдный выговор».
Смута, господи, измена!
Клевета, темница, смерть.
Вот попал! династий в смену:
и такая круговерть...

Царствие, пришествие...
то Литва, то Могилёв (1518),
то крымское нашествие:
вот слуга был, Василёв!
Как царя не стало, пир!
На одре ещё Василий (1533),
с Сигизмундом уже мир,
и Смоленск не попросили.

Мол, Ванюша мал, а нервы
что там Леночке мотать.
У неё там перемены,
ей монеты лить, ковать...
Серебро переливала,
ейный свой монетный двор (1535)
а удельным запрещала
кто чеканит, - это вор.
Сила денег в серебре,
вот и вьётся змеечкой,
100 копеечек в рубле,
как одна копеечка!

____________________

- Утро доброе, земле!
Отравили ядом (ртуть),
похоронена в Кремле (1538),
птицы там и не поють.

Нрав литвинки её слабый,
- «Волхвовала» Анна тут!
не московских, она баба,
сплетни бабушек возьмут:
вспомнят бабку-сербку Вани,
«худородную» мамашу,
ни костей и ни призванья,
в шею! в шею! дело наше.

Шуйские, те от Андрея:
роду прозвище Скопа,
что скопцы, во что там верят,
а кто в лес кто по дрова.
«Тешут кол на голове»
сразу после шведского,
может раньше (полове),
с брата его, Невского.

Не бывать Москве под бабой
Плетью обух не сшибёшь.
Сразу всех судьба ослабла,
за-здорово, как живёшь...

После смерти Лены Глинской
власти с унией - конец! -
снова левый, то есть, Шуйский,
дясно-право под венец.

«В железы его! - и зло
так сковать, - не шевельнуться»
Свой зуб есть, как повезло,
голод-тётка увильнуться.
Телепня же приморили,
чтобы там не говорили,
Грозный царь увы, не мил,
сына Фёдора казнил...

Аграфенушке сестре,
сказать можно, повезло
в грозной вере, не костре
ей в монахини во зло.

Анна Якшич мать Елены,
в справках редко где мелькнёт.
Шуйские закрыли: пленна,
не дай бог, где пропадёт.
Но была на свадьбе Вани,
бабушка, уж с сединой (1547),
смотр невест, гостей назвали
с Юрьевой-Захарьиной.

Этим летом и пожар (1547).
Снова Шуйские, вопрос:
«Кто зажёг, откуда жар?»
Чернь кремлёвская, опрос,
и где эти партизаны?
А покуда дым валил,
и постригли бабку Анну,
кто ж ещё, Москву спалил?

_________________________


ЭПИЛОГ

Счастье было, но недолгим
простудился, заболел
на охоте серым волком
огонёк всё гас и тлел,
за "гноючею болезнью"
Гавриил и умирает (1533)
в царство божие последним
Варлаама забирает*.

Царь прощаться не позвал,
молвил, эко ли, обида?
Иван подумал, промолчал:
А всё смотрел - невидел...

Всё одним глазком смотрел,
эко Ваня, между прочим!
А другим-то просмотрел,
кое-чем, обидел в очи.
А удел понятно вдовий...
И весь двор слезами лил,
«семь бояр» какой-то крови,
и сынка, благославил.

И росли они бок о бок,
Ваня сын и Федя сын,
чтобы не было ошибок,
Федю вывели за тын;
за Москвой-рекой есть луг,
с видом весь на город:
сын Овчины кончил тут
как последний ворог.

На лугу на кол посажен,
особлив "турецкой" казни.
Замоскворецкий воздух важен,
хоть какой народу праздник.
Ох и Грозный, ох и хрыч!
Претендента нет на трон.
И висит Фёдор Иваныч (1547),
и видать со всех сторон.

Одного на кол и луг,
суть истории сей мрачной:
Грозный её кровный внук,
не дитя любви внебрачной!
Софьи череп, много слуг,
приложили, ну точь в точь,
от медвежьих их услуг,
это мальчик, но не дочь.

Для историй нет причины:
череп Вани Грозного
сравнить с черепом Овчины
и ничего серьезного...

Нет, так нет, война в разгаре,
Стародубская война...
Скифы мы, и мы татаре
всё не кончится она.

О любви Ивана с Леной,
рассказал как анекдот!
Мысли детские из плена:
Ах, народ? - Один и тот...


Она была молода, энергична, полна замыслов... Поэтому скоропостижная кончина вызвала немало слухов о ее отравлении, Елена умерла 4 апреля 1538 года. Сохранились остатки волос рыжего цвета, что объясняет рыжие волосы Ивана Грозного...

Одним из важнейших моментов внутренней политики Глинской является проведение денежной реформы в 1535 году, по которой ликвидировались права удельных князей на чеканку собственной монеты, и в результате которой на территории Руси была введена единая монетная система. В ее основу был положен серебряный рубль, равный 100 копейкам. Все старые серебряные монеты было приказано перелить в новые, на которых был изображен князь на коне с копьем в руке. Эти деньги и стали называться копейками. Реформа стала значительным шагом к стабилизации и оживлению экономики Руси.

Шуйские Суздальские князья происходят от Андрея Ярославича, брата Александра Ярославича (Невского). 
 
Праздник был в Москве вместо похорон и печали. "Потаскухой" называли вслух с наслаждением.

А вы думали, почему министра культуры, хулиганы степени историка лишают? Э-э-эх...
- Женат, говорит, Ваня Овчина был! Разве мог женатый человек до аморального облика опуститься, да ещё где?!
В Кремле бл*дства не было, нет и не будет. Молодец мужик.

http://www.stihi.ru/2017/10/14/279  - что означает имя Григория, Маммай (Сирия заодно)


13.10.2017 г.