Ледяная дева - Пролог

“Люди - звери” - дилижанс в очередной раз качнуло на ухабе. “Люди - звери” - уже с другой интонацией повторила девушка, укутываясь в дырявую шинель. “Каким замечательным бы не был человек, оказавшись в экстремальной ситуации, он покажет свой истинный звериный облик”. Чумной доктор, сидевший напротив неё поёжился. Ему было не комфортно общество мрачной девушки в старой поношенной одежде. В начале он обрадовался попутчику - всё же дорога предстояла не близкая, но вскоре выяснилось, что личность напротив не склонна к светским беседам. Более того, в её острых, резких движениях читалась острая неприязнь ко всему живому. Конечно, он не мог знать причин, по которым некогда приветливая графиня, превратилась в холодную и жестокую убийцу.

“Я задаюсь вопросом, а какой облик примет твоё лицо, когда твоей шкуре начнёт угрожать опасность?” - вслух подумала она, пристально глядя в линзы маски доктора. Фраза не была окрашена интонацией, но в ней явно чувствовалась угроза, будто она была готова в любой момент бросится на собеседника. Ответа не последовало, и девушка, потеряв всякий интерес к разговору отвернулась к окну, за которым неспешно проплывали мрачные унылые пейзажи. “Интересно, после всего того, через что я прошла и натворила, каково моё звериное обличие” - прозвучала мысль в её голове, когда сон начал брать своё.





Яркое солнце ударило в глаза, за окном в который раз запел ненавистный петух, а служанка, распахнувшая шторы осторожно прикоснулась к плечу маленькой девочки:

 - “Графиня, пора вставать. У вас сегодня очень занятой день - уроки грамматики, бальных танцев, верховой езды, а также ваш отец приглашает вас к себе вечером для прочтения книги, которую вы так сильно хотели”. Конечно, вставать не хотелось,но известие о том, что отец всё же смог найти ту самую книгу очень обрадовал Мари. “Это имя...Именно так меня когда-то звали” проскочила мысль где-то на краю сознания. Одевшись и сбежав вниз по винтовой лестнице в обеденный зал, юная леди влетела в “старшего дворецкого”  который в это время вносил первые блюда.



 Охнув, старик сделал шаг назад, покачнулся, но всё же сохранил равновесие и удержал серебряный поднос. Дворецкий был обескуражен ,но смог скрыть свое удивление, и извинившись перед маленькой графиней и услужливо уступил ей дорогу, за что был вознагражден тёплой улыбкой. Не сдержавшись, он встрепал её тёмные волосы свободной рукой, и пошёл дальше по своим делам, вспоминая как это маленькое чудо, заменившее ему ушедшего на вольные хлеба сына, искренне возмущалось, когда кто-то в очередной раз пытался ей объяснить, что дворецкий на самом деле не её дедушка.


Ворвавшись в залу Мари оглушила всех своим звонким “ДОБРОЕ УТРО!!!”, эхом отразившимся от расписных сводов, после чего незамедлительно добежала до матушки, чмокнула в щеку, и, проверив ничего ли она не забыла, заняла своё место за обеденным столом. Она искренне любила свою мать, даже не смотря на всю её строгость, а иногда даже некоторую жестокость в воспитании. Что поделать, в этом возрасте все мы любим своих родителей несмотря ни на что.




Занятия проходили не бог весть как - грамматика давалась легко, поэтому юная графиня не утруждала себя выполнением дополнительных упражнений которые выдавались после каждого занятия, и тем самым постоянно доводила чопорного учителя до белого каления.С танцами же всё было строго наоборот - это было одно из её любимых занятий, она мечтала стать одной из тех принцесс, которых в книгах спасают рыцари в сияющих доспехах, а потому всё свободное время она уделяла дополнительным упражнениям. Несмотря на все старания, на природную гибкость и ловкость, этот предмет ей давался с огромным трудом. Что же насчёт верховой езды… Скажем так, где-то в начале сегодняшних занятий, стоило лошади ускориться, она незамедлительно плюхнулась в ближайшую лужу. Понятное дело урок был сорван, старый ветеран, ответственный за верховую подготовку Мари, убедившись, что она себе ничего не переломала, отправил её обратно в особняк умываться, а сам пошёл ловить сбежавшую лошадь, бормоча себе под нос что-то про “молодёжь” и чьи-то “времена”.

А дальше… Дальше произошло то, что для многих в те времена уже было обыденностью. Подобные рассказы в трактирах воспринимали как очередную банальную историю, которых тысячи, и каждая мрачнее предыдущей. Смутные были времена…









Умыв лицо и хоть немного приведя в порядок дорогой верховой костюм, который теперь был больше похож на грязную рабочую форму крестьянина, Мари с досадой вгляделась в зеркало. Оттуда на неё смотрела не девочка, но один фонарь в пол лица с несколькими ссадинами. В очередной раз расстроившись, что сейчас она не особо то и похожа на принцессу, до неё донеслись размеренные тяжёлые удары в дверь. По началу она не обратила на них внимание, но через некоторое время удары повторились. Удивившись, что никто не шёл открывать двери, она решила сама посмотреть, что за нетерпеливые гости пришли в их дом. Распахнув дверь, первое, что бросилось ей в глаза - это огромных размеров исполин в мешковатой одежде с перевёрнутым крестом на груди. Из-за пояса торчала рукоять здоровенного пистоля, а в руках он сжимал солидных размеров плеть с несколькими концами.
- “Молодец, умная девочка. Я смотрю и тебе досталось, да? Ну ничего Скоро нашему с тобой угнетению придёт конец. Они поплатятся за всё, поверь! А теперь будь добра, отойди, и не мешай дяденькам” - здоровяк обнажил гнилые зубы в зверином оскале. “Вперёд парни, вы знаете что делать.”.
Девочка тогда не поняла его слов, но запомнила их навсегда. Когда внутрь особняка хлынула волна людей в рваных одеждах и вооружённых самым разнообразным оружием, она не знала, что ей делать. Понимая, что натворила что-то ужасное, ей хотелось побежать к своему отцу, но путь ей преграждало бешеное стадо, с рёвом проникающее всё глубже и глубже в недра её родного дома. Мари не видела, но слышала, что они делали со всеми, кого могли найти - от криков умирающих и ещё живых даже у самых матёрых ветеранов застыла бы кровь в жилах. Людей не просто убивали, им были уготованы самые садистские пытки, которые только способен изобрести человек - та малая часть прислуги, что не оказала сопротивление и не умерла в схватке была вынуждена участвовать в игре с призрачные шансом на выживание. Это была охота, в которой люди заменяли дичь, с плачем и визгом убегающую от охотника, каждому из них была уготована особая смерть, крики боли и страха раздавались над охотничьими угодьями, а разбойники… нет, хищные звери в разбойничьих обличьях, хохоча и издеваясь загоняли свою беззащитную добычу, топот лошадей, лай собак рвущих свою добычу на части… Казалось это бесконечная кровавая жатва не закончится никогда, они не жалели никого ни женщин, ни больных, ни старых.


Это были не люди... Они никогда не были людьми… В их разумах царил хаос и безумие, они не просто лично добивали раненых они делали это самыми изощренными способами, начиная от банального забивая до смерти и кончая сдиранием кожи с еще живого человека… Они испытывали от этого удовольствие. Маленькая леди, которую приняли за простолюдинку, никогда не забудет, как на её глазах перерезали горло служанке, которая будила её тем утром. Служанка сопротивлялась, кричала, не хотела, чтобы её насиловали… Бандиты упростили себе задачу, пустив уже мертвое тело по кругу... прямо на глазах у Мари, всё ещё сидевшей у распахнутой настежь двери.



На утро следующего дня, когда звери ушли, прихватив с собой все ценности, в доме не осталось живых. Были лишь трупы и одна безэмоциональная кукла, некогда бывшая человеком. Рука бандита не коснулась её, но рука ужаса стёрла её личность. С этого момента, маленькой леди Мари больше не существовало. Осталась лишь её, не способная на привычные людские эмоции, оболочка. Когда кукла пришла в движение, в её помутневшем сознании была лишь одна мысль “Мертвых надо предать земле. Если этого не сделать, их души никогда не найдут покой” - так когда-то говорил её отец, когда она спрашивала, зачем закопали бабушку. Идя… нет, перешагивая изувеченные тела в пустых коридорах, стены которых некогда были белыми, теперь же были окрашены в алое, она стремилась в кабинет к своему отцу. Остатки былого сознания нашёптывали ей, что во всем виновата она, а новое сознание равнодушно смотрело на мёртвых, отказываясь признавать в них людей. “Мертвецы не могут быть людьми, и никогда не были ими. Все просто куда-то ушли, а это просто мусор, который надо прибрать к их возвращению”. Войдя в кабинет, к которому так она стремилась, и увидев то карикатурное месиво из разрубленных частей тел, соединённых вместе проволокой в форме перевёрнутого креста, остатки былого сознания окончательно покинули её. Девочка подошла к гротескному изваянию и поцеловала в щёку отрубленную, изувеченную голову отца. “Я все приберу до твоего прихода папочка… Честно-честно” мертвенно спокойным голосом произнесла она, медленно удаляясь из кабинета.


Отряд солдат обнажив клинки поднимался к поместью. Их возглавлял старый ветеран, тот самый, что учил Маленькую Леди верховой езде. В тот день пока он ловил сбежавшую лошадь, он увидел не местную толпу вооружённых людей. Сразу поняв, что происходит он отправился за дружиной графа, что в это время патрулировала границы. Он корил себя за то, что сразу не ринулся на защиту того, кому сам дал клятву защищать ценой своей жизни. Ветеран молил лишь об одном “Только бы хватило времени, только бы бандиты не спешили”.

Вернулись авангардные разведчики “Никого, Сэр! Только...” замялись они. “Ну?!” - ветеран верил до последнего. “Лучше сами посмотрите”

Несколько неровных и неумелых могил расположились прямо у парадного входа. А рядом из последних сил орудовало лопатой нечто, не похожее на человека - маленькое существо, перемазанное в крови и грязи. Созданию предстояло ещё много работы - у входа возвышалась груда человеческих тел, от которой в дом тянулась широкая полоса уже запекшейся, почерневшей на солнце крови. 

“Графиня...” - в этот момент ветеран понял, что его мольбы так и остались неуслышанными.



Потребовалось много времени, чтобы залечить стёртые в мясо руки бывшей графини, и куда больше времени, чтобы вернуть ей человечность. Солдаты были по настоящему преданы графу, и потому даже сейчас они посвятили свои жизни последнему члену его семьи. Нет, были конечно и те, кому судьба маленькой графини была безразлична, но они остались, ведомые твёрдой рукой седого ветерана. Никому из них некуда было податься, таких же бездомных собак, как они, сейчас было слишком много, чтобы питать хоть какие-то иллюзии о красивой жизни.



Денег не было. Поначалу удавалось собирать дань с бывших земель графа, но когда слух о его страшной кончине разлетелась по всему краю, бывших защитников гнали с вилами в руках. Немного позже, когда слух донёсся до других знатных родов, все эти земли превратились в одно нескончаемое поле битвы, где каждый стремился отхватить кусок пожирнее.

Отряду ничего не оставалось, как в начале стать наёмниками, а в последствии  примерить роль разбойников.

Время шло, бывшая графиня взрослела, и постепенно обучалась военному ремеслу. Она была слишком хрупка, чтобы носить латы, или держать тяжёлый клинок. Однако оказалась невероятно ловкой, и прекрасно обращалась с холодным оружием. Каждый раз, когда кто-то из отряда погибал от вражеского клинка, или от невыносимых условий, в которых они теперь были вынуждены жить, она молча брала ту самую лопату, которой когда-то закопала своих родителей, и чьё древко навсегда окрасилось в алый от количества крови, что впитало в себя. В тот момент, когда она уходила искать место для новой могилы, никто не пытался её остановить. Это стало традицией. Конечно поначалу многие пытались помочь ей, или даже остановить, но они быстро поняли, что вмешиваться в эту особую для неё процедуру не стоит.



Последняя горсть земли была брошена, и лопата в последний раз вонзилась в землю. Облокотившись на неё,чтобы перевести дыхание “Ледяная дева”, оглядела могилу последнего солдата из её отряда. Того самого, что и дал ей это глупое прозвище. Конечно, новое имя звучало немного комично и странно для неё, но оно точно описывало её характер - холодная, жестокая девушка с характером более прихожим для парня, своими выходками не раз вызывавшими удивление со стороны других людей. Единственное, что сохранилось в ней от прошлой жизни - любовь к красивым и дорогим вещам. Остальные повадки и привычки были вытеснены новым, едким и скверным характером. Пускай старые раны и затянулись, и её вновь можно было называть человеком, а не пародией на него, но произошедшее, да и новый образ жизни сказался даже на её чувстве юмора.

Последний раз улыбнувшись могиле сухой, мрачной улыбкой, девушка отправилась в ближайший город. Недавно она слышала рассказы о неких мистических дилижансах, что увозят людей в далёкий край, где даже у самого конченого человека есть шанс на новую жизнь, если тот готов взять в руки оружие, и сразиться с самыми мрачными кошмарами, что доводилось видеть человечеству.

“Интересно, а не начнут ли расползаться такие же слухи среди самих ужасов, как только туда приеду я...” - вслух произнесла она, и сама залилась горьким смехом.

Дверь дилижанса открылась, и холодный ветер ударивший в лицо разбудил “Могильную Воровку” - по крайней мере такое популярное название в этих краях она выбрала себе для объяснения своих навыков выживания в этом мире. “Ну что ж...Посмотрим, чем меня смогут удивить местные края”