Жареные ребра. 12 глава

***

Я всегда ненавидел людей за то, что они обижались на состояние, в котором я иногда пребывал. На весёлых вечеринках я мог просто сидеть и пялиться в стакан виски. На грустных встречах из меня, порой, выскакивал клоун и смешил меня любыми фразами, только бы я засмеялся и сделал таинство неловким. Было по-всякому. Но я всегда считал, что это нельзя изменить и сделать иначе. А насильно я делать этого не хочу. Тебе либо хорошо - либо нет. Я всегда был в гармонии с собой, люди же не всегда могли понять это. Все опять же - из-за своей ограниченности. Я мог наслаждаться предсмертным состоянием и ловить от него дикий кайф, но только когда внутри и снаружи одно и тоже. Иначе никак.

***

Я добрался за несколько часов. Он меня радушно встретил. Старый человек, в халате и с сигаретой в зубах. Он выглядел, как типичная домохозяйка, которую помотала эта жизнь. После быстрого и тихого ужина, мы переместились на террасу. Мы сидели на её краю и курили. На фоне играла классика. Было очень много чёрного чая. Было много тем для разговоров, но тишина стоила для нас больше любого слова. Это был мой человек. Мой друг. Это было неистовство. Это вечер вечности...

***

Бывает так, что находишь своего человека случайно. Так было в этот особенный раз. Я же никого и ничего не искал. Просто мыл себе машины и всё. Мы были разного материального статуса, у нас были разные жизни, интересы и мысли. Но я старался понять его. О чем он думает? Почему именно так? С чем это связанно? А это в свою очередь притянуло его ко мне. Во время нашего разговора на террасе он мне об этом рассказал:
- Знаешь, а я раньше не встречал таких, как ты.
- Таких странных идиотов?
- Да. Но я не об этом. Таких особенных идиотов, знаешь?
- Мда. Спасибо, конечно. Это очень мило. Передай вино.
- Сейчас объясню. Ты совершенно особенный. Ты источаешь жизнь. Она из тебя так и прёт.
- Да ты знатно напился, друг мой.
- Нет, ты послушай. Ты первый человек, который со мной не спорил.
- А зачем вообще с кем-то спорить?
- Ну как. Люди же спорят о чём-то каждодневно. Не знаешь?
- Знаю. Именно это меня бесит. Мне кажется, жизнь создавалась точно не для того, чтобы понять кто прав, а кто нет.
- Вот. Именно об этом я говорю. Я тебе сейчас рассказал о очень страшных вещах, которые творил в прошлом.
- Не такие уж твои бывшие и страшные.
- Ну перестань. Я серьезно. Чуть вином не захлебнулся.
Я постучал его по спине. Голос его сделался гнусавым и противным.
- Ты особенный.
- Ах да, и как я мог забыть?
- Никто. Никогда. Меня не слушал. И не слышал. Так, как делаешь это ты.
- Может они просто не хотят тебя слушать и слышать? Проблема в людях. Наверняка.
- Да. Именно. Но таких ведь большинство, понимаешь? При любом удобном случае, они изговнякают твою жизнь, осудят все твои поступки и ещё потом в рожу плюнут.
- Да, эти ублюдки могут...
- А ты не такой.
- Спасибо...
- Послушай. Я серьезно. Я уже понял, что ты боишься быть особенным или что. Но ты такой. Ты по-хорошему особенный. Ты всегда слушаешь до конца, задаёшь интересные вопросы и никогда не осуждаешь.
- Это типа я не бревно?
- В смысле?
- Ну типа вопросы задаю. То есть я не бревно в разговоре?
- Ха. Точно нет. Это не про тебя. Я не знаю как тебе удаётся, но ты понимаешь и принимаешь всех. Людей и их решения.
- Ну а почему нет? Почему должно быть иначе? Это же их решения, а не мои.
- Не должно, но мы живём в этом самом "иначе".
- Ну а я живу, как хочу. Я знаю, что не дождусь понимания, чтобы не делал. Поехал бы в другую страну, полетел бы в космос или прыгнул со скалы - меня осудят. Но знаешь что?
- Что? Тебе похуй?
- Именно так, мой друг. Именно так. За тебя.
Мы подняли бокалы ввысь. Звон хрусталя, казалось, оглушил всю округу. Этот звон нежно слился с музыкой Бетховена. Мы пили вино и ели индийские сладости. Больше ничего не хотелось. Никуда идти. Ничего делать. Рядом со мной, в метре, был человек, который понимает меня и любит мои, как он называет, особенности. Мне было дико приятно от того, что он тоже меня не осуждал. Он полюбил мой способ мышления и то с какой правдой и открытостью в глазах, я смотрю на этот мир. Две пары глаз теперь смотрели на этот мир одинаково...

***